Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 1, 2006
Эта статья написана при поддержке Carnegie Corporation of New York, Grant No. B7819. Негри А., Хардт М. Империя. М.: Праксис, 2004 (в дальнейшем — Империя ), в широком контексте понятия "империи". Это — не рецензия. Рецензию на эту книгу я написал ранее. См.: Магун А. Время менять имена // Полис. 2002. № 2. С. 172–174. Отсылаю также читателя к проницательной статье: Пензин А. Революционное чудовище: понятие множества в философии А. Негри // Синий диван. 2005. № 5. С. 36–61.
Предлагаемая статья рассматривает книгу Антонио Негри и Майкла Хардта "Empire" (Harvard University Press, 2000), русское издание:
1. Век государства и его критиков
В первые десятилетия после Второй мировой войны, когда был побежден немецкий "Рейх", а европейские державы постепенно избавлялись от колоний, какое-то время принято было считать, что политическая история Нового времени состоит в постепенном развитии идеи репрезентативного государства (status), вначале абсолютистского, а затем либерально-демократического. Дискуссия велась вокруг чисто юридического, административного, силового или республикански-партиципаторного понимания государства, но вменяемый политолог ("либерал" или "реалист") должен был описывать реальность в терминах государственного конституционного права, а не в терминах, например, мессианской истории. Даже либеральная полемика против суверенитета велась с позиций будущего "мирового государства".
Тем самым вновь восторжествовала позиция, высказывавшаяся после наполеоновских войн Гегелем, а после Первой мировой войны — Максом Вебером. Под государством, в этой традиции, понимается режим устройства общества, основанный на законах, управляемый рациональной бюрократией и возглавляемый всевластным сувереном, связанным цепью опосредований с каждым конкретным индивидом (подданным и/или гражданином). Отметим, что у такого государства не может быть собственного исторического развития: оно — рефлексивный автомат, ограниченный территориальными пределами нации, динамика которого завязана разве что на циклы экономической активности. Поэтому, когда — казавшийся "архаически империалистическим" — советский режим рухнул, либералы заговорили о конце истории и о скором триумфе мирового государства.
