Он остановился — подождать, чтобы сердце немного успокоилось. Их бывший дом — третий от угла, вон тот, с зелеными ставнями. Алисия жила чуть дальше по правой стороне улицы. А в доме номер 18, у которого Сэм сейчас стоял, жила мисс Саррок, она часто присматривала за ним, когда он был маленьким. В эту минуту она с секатором в руке склонилась над розами.
— Мисс Саррок? — окликнул бывшую соседку Сэм, подойдя поближе к забору.
Она оглянулась, явно озадаченная тем, что не узнает позвавший ее голос.
— Простите?
— Это я, Сэмюел. Сэмюел Фолкнер…
— Сэмюел Фолкнер? — переспросила она, поправляя очки на носу. — Господи боже мой, Сэмюел Фолкнер!
Она не сдвинулась с места и продолжала стоять над розами, сжимая в руке секатор.
— Я бы тебя ни за что не узнала! Откуда ты взялся? Ведь уже года три или четыре, как вы переехали, да?
— Три, — ответил Сэм, немного разочарованный таким холодным приемом.
А чего он ждал? Что жители квартала выбегут на улицу, станут запускать в небо петарды и кричать: «Аллилуйя! Сэм вернулся!»?
— Какое несчастье, — вздохнула мисс Саррок. — Ну ничего, ты растешь, со временем всё забудется… В твоем возрасте совсем другие заботы, правда?
Она вымученно улыбнулась и сжала тяжелое ожерелье из блестящих самоцветов. Мисс Саррок так страстно любила всякие камешки и побрякушки, что Аллан Фолкнер прозвал ее «мисс Сорока». Ее неудержимо притягивало всё, что хоть немного поблескивало, побрякивало или сверкало. Сэмюелу показалось, что она опасается, как бы он не сорвал с нее ожерелье!
— Ну ладно, до свидания, мисс Саррок.
— Счастливо!
Она как ни в чём не бывало снова склонилась над розами. Обидно. А ведь раньше они здорово ладили. Например, в тот день, когда Элайза попала в аварию, мисс Саррок пришла проведать Сэмюела в больницу, где он дожидался операции по удалению аппендикса. Она даже принесла ему коробочку конфет, но сама тут же съела всё прямо у него на глазах — не смогла удержаться, уж очень красивые и блестящие были фантики.
Сэмюел постарался выкинуть мисс Саррок из головы и направился к Тоддсам. Прошел по дорожке, ведущей к дому, и с силой надавил на звонок. Дверь открылась.
— Что…?
Это была Элен Тоддс, мать Алисии. Почти такая же красавица, как дочь. Те же золотые волосы, только черты лица чуть помягче. А еще в воспоминаниях Сэма она была выше ростом.
— Что вам угодно? — любезно поинтересовалась Элен.
— Я… Я — Сэмюел Фолкнер, — пробормотал Сэм.
Глаза Элен округлились от изумления и тут же радостно вспыхнули.
