Восстание теней [Восхождение тени] | страница 31

Возможно, впервые за всё время с того ужасного дня на Колкановом поле Баррик Эддон так ясно увидел противоречивость собственных мыслей: он всё ещё ощущал загадочную, почти рабскую преданность страшной женщине-воину, которая выдернула его с поля битвы и послала через всю Страну Тени (хотя он так и не смог вспомнить, почему или что она поручила ему), но в то же время он знал теперь, что эта тёмная женщина — леди Ясаммез Дикобраз, бич войны кваров, целеустремлённая в своей ненависти к Живущим-под-солнцем… народу самого Баррика. Если квары сейчас осаждают Южный Предел, если его сестра и остальные обитатели замка в опасности или даже убиты — то всё это сделано по мановению бледной и смертоносной руки той женщины. И теперь он взялся выполнить вместо Джаира второе поручение для Ясаммез и кваров.

Баррик не мог припомнить, каково было первое, которое она дала ему в тот день, когда пощадила его на поле битвы: ощущение было такое, как будто Ясаммез влила в него это знание, как масло в кувшин, и запечатала так крепко, что даже он сам не мог вытащить пробку. Другую же миссию он принял, положась исключительно на слово Джаира, безликого, доверенного слуги Ясаммез, который поклялся, что это послужит на благо людей так же, как и на благо фаэри, — прямо перед тем, как пожертвовал жизнью ради спасения Баррика. И теперь, когда принц был наконец свободен, он не бросился со всех ног к границе Страны Тени и дальше, за неё, в освещённые солнцем земли, как поступило бы любое благоразумное существо, а продвигался всё глубже и глубже в дебри страны туманов и безумия.

Баррик невольно отметил, что всё вокруг снова затягивает молочно-белой пеленой. С тех пор, как ворон улетел, заметно похолодало, и повсюду от земли заструились вверх дымчатые завитки. Казалось, юноша сидит в поле призрачной колышущейся травы; туман грозил через несколько мгновений накрыть его с головой. Баррику мысль об этом была неприятна, и он поспешно поднялся.

У земли туман сгущался, закручивался вокруг стволов серых деревьев, как вода — и даже взбирался по ним вверх. Скоро всё уже затягивала бледная пелена — и под ногами, и над головой.

Где же эта проклятая птица?! Как он мог вот так просто улететь и оставить своего спутника — что это за преданность? Когда он вернётся? И вернётся ли он вообще?

Эта мысль сжала его сердце ледяной рукой, сбив ритм. Старый мешок перьев не давал Джаиру никаких обещаний — в отличие от Баррика. Скарна мало заботили чаяния как Живущих-под-солнцем, так и кваров — а уж если начистоту, так его не заботило вообще ничего, кроме желания набить брюхо всякой пакостью, которую он обожал лопать. Возможно, ворон внезапно решил, что зря тратит здесь, с ним, время.