— У тебя кружится голова? — спросил Горский.
Его вопрос удивил Зимина. Непонятно было, как он догадался. Конечно, он был прав. Его голова и в самом деле протестовала не менее усердно, чем прочие части тела: ныла переносица, слезились глаза, непотребно дрожали руки, отнималась левая нога. Он чихнул.
— Зимин, отвечай, с тобой все в порядке?
Известно, что следует отвечать в подобных случаях, но Зимин не сразу сообразил, что произносит положенные слова про себя, то есть не издает ни звука. Господин Горский, естественно, почуял неладное.
— Прости, Максим, я плохо себя чувствую. Неудачно посмотрел в зеркало.
— Прими лекарство.
— Хорошо. Обязательно.
— Капли Шнейдера.
— Я помню.
— Это хорошо, что ты не забываешь о каплях. А теперь постарайся вспомнить о моем совете. Это очень-очень важно.
— У меня не получится.
— Что это значит? Как это — не получается? Ты не помнишь, о чем я тебя попросил?
— Твой приказ я помню. Но… Мне как-то не по себе. Если бы я знал что-нибудь предосудительное о наших сотрудниках, то и без приказа доложил. Но мне нечего сказать. А строить предположения в данной ситуации неправильно? Ложный донос — вещь неполноценная, так мне всегда казалось. За ложный донос меня начальство по головке не погладит. Не сейчас, так потом припомнит. Боюсь рисковать.
— Назови фамилию человека, который тебе подпортил жизнь на этой неделе. Были ведь такие? Это будет и не донос вовсе, а так, просьба к начальнику присмотреться к возможной конфликтной ситуации. А для чего надо гасить конфликты в зародыше, тоже понятно, чтобы устранить препятствия к исполнению служебного долга. Ну?
— У меня нет претензий к сотрудникам базы.
— Чью фамилию ты вспоминал на этой неделе чаще всего.
— А это для чего?
— Не рассуждай.
— У меня было много работы, было не до глупостей.
— Фамилию назови!
— Кукушкин.
— Не годится. Он уже наш пациент.
— Я больше ни с кем не общаюсь.
— Трудно с тобой. Что ж, давай попробуем по-другому. Назови любую фамилию. Первую, которая придет тебе в голову. Первую попавшуюся. Это-то ты можешь? Мораль твоя от этого не пострадает?
— Могу. Чепалов, например.
— Наш бухгалтер?
— Да.
— Годится. Послушай, Зимин. Я знаю, что ты ценишь свою работу. Иногда приходится ради любимого дела совершать неприятные поступки. Такова жизнь. Пускай, правила придумал не ты, но выполнять их обязан. Это мой второй бесплатный совет за сегодняшний день.
Он отключился.
Зимина стошнило. Зачем, спрашивается, он назвал фамилию Чепалова? Наверняка он плохой человек, но разве это оправдание? Неужели нельзя любить свою работу и при этом не указывать по просьбе начальства пальцем на невинных людей? Даже если они в разговоре со знакомыми девушками нагло обсуждают перспективы развития метареализма.
