— У меня есть полный комплект ключей, — пояснил Маркос. — Ворота и ограда такие высокие, что турки не рискнули туда сунуться.
— Может, это не такая уж и бредовая идея, — сказал Паникос.
Они еще немного поспорили, но время шло, и никто не знал, сколько у них его в запасе. Было ясно, что лучшего варианта нет. У них не было шанса покинуть город незаметно. А если их схватят, кто знает, чем это может закончиться.
— Нас так много, — вздохнула Мария. — Да еще и малютка…
— К счастью, уже темнеет, — заметил Хусейн. — Но все равно нужно быть осторожными.
Только у них с Маркосом была сноровка передвигаться по городу незаметно.
— Пора уходить. Надо найти место, где можно укрыться. Когда совсем стемнеет, мы с Хусейном отведем вас в отель.
— Не думаю, что стоит возвращаться домой за какими-то вещами, — шепнул Хусейн отцу.
Он знал: единственное, что мать захотела бы взять, были фотографии убитых членов семьи, но Хусейн видел, что их украли из-за рамок.
Мария молча собрала кое-что из вещей, нужных для малышки, — пузырек с пенициллином на всякий случай и пеленки. Василакис держал в руках деревянные гвоздики для одежды. Это были его солдатики.
Все вместе они вышли из дома Георгиу и на некоторое время задержались в кипосе. Василис запер дверь и подхватил сумку со сменой одежды и личными принадлежностями. Он едва мог ее поднять.
— Зачем тебе все это? — удивилась Мария. — Мы ведь ненадолго.
Она прижимала к груди малышку, Паникос нес Василакиса. Ирини помогала мужу нести сумку. Семьи разделились, каждая пошла своей дорогой.
Хусейн повел семью более длинным путем, который не вел мимо родного дома. Он не хотел, чтобы мать видела выбитую дверь и разбросанные на тротуаре вещи. За последний час Эмин достаточно настрадалась.
Георгиу ждали их в разграбленном магазине. Все сидели молча, не шевелясь, пока полностью не стемнело.
— Думаю, теперь можно идти, — сказал Маркос, выглянув на улицу.
Все встали. Пора было перебираться в их новый дом.
Маркос и Хусейн выбирали самые безопасные пути.
Их родные, долгое время не выходившие из дому, были потрясены увиденным: безлюдные улицы, разграбленные магазины, разбомбленные здания, заросшие сады. Больно было видеть их прекрасную Фамагусту в таком плачевном состоянии.
Хусейн взглянул на отца — тот был объят страхом и гневом. Маркос увидел то же самое на лице Василиса Георгиу. Оба они сильно сдали и словно стали меньше ростом за последние недели.
Эмин беззвучно плакала, не обращая внимания ни на что вокруг.
