Неоконфуцианство становится официальной государственной идеологией династии Токугава. Оно для деятелей эпохи Токугава было не просто доктриной, а основным организующим принципом всего государственного и социального строя. Китайские положения и принципы служили основным орудием регулирования всех отраслей государственной и социальной жизни.
Неосинтоизм. Неосинтоизм в эпоху Эдо раскрывался в двух различных сферах: чисто исследовательской (научной) и жизненно-практической. 和学者 [вагакуся] — «японоведы» этой эпохи — в первую очередь обращались к древностям своей родины, к памятникам эпохи Нара. Они взяли оттуда прежде всего мифологический свод «Кодзики» и произвели полную переоценку его содержания и значения. «Кодзики» стал для них «священным писанием», основой и источником всего нового мировоззрения. За этой книгой последовало все то, что оставил последующим временам Хэйан, вся его богатейшая литература: моногатари, дневники, стихотворения и т.д. Токугавские исследователи раскрыли ее филологический, художественный и исторический смысл.
Также основным импульсом всего движения был национализм, стремление противопоставить чужому (конфуцианству и буддизму) свое исконное. Вагакуся боролись за самобытность своей родины, за ее культурную самостоятельность. Кроме того, это же японоведение стало средством в борьбе против сёгунского режима. Все дело в том, что в древней литературе вагакуся находили опорные пункты своей антисёгунской идеологии. Подобно тому как китайская культура организовала собой государственный уклад Токугава, неосинтоизм был основным организующим фактором антитокугавских настроений.
Основные деятели как неоконфуцианства, так и неосинтоизма были одинаково тесно связаны с господствующим политическим сословием — самурайством. Они были представителями и выразителями двух основных борющихся среди него групп. Их деятельность целиком укладывалась в русло культуры второго сословия.
Но представителями новой культуры были уже не они, а городская торговая и ремесленная буржуазия. Все то новое, что создавалось в эпоху Токугава, исходило именно из этого третьего сословия. Взгляды кангакуся и вагакуся были в значительной степени оторваны от действительной жизни, чужды ей. Они не понимали народ, не присматривались к нему и к зарождавшейся среди него новой культуре.
Новая Япония оказалась не древнекитайской, не древнеяпонской, а европейской. В результате всех устремлений эпохи получилась не нарско-хэйанская монархия, как о том грезили японоведы, и не просвещенный абсолютизм китайского типа, как того хотели китаеведы, но европеизированная конституционная монархия, к чему постепенно шла буржуазия.
