– Кто тебе это сказал?
Я молчу. Если ответить «вы сами», мне придется объяснить ему в присутствии Бренды, что в другой реальности он умер, а его душа вселилась в медведя. Пожалуй, это будет преждевременно. Я должен заслужить его доверие, не выходя за пределы правдоподобия. Тогда я смогу понемногу открывать ему правду.
– Кто тебе это сказал? – повторяет он истерически.
Я вдохновенно сочиняю:
– Мой отец. Он внедрился в правительство, чтобы помочь бунтовщикам. Но Оливье Нокс понял, что отец ведет двойную игру…
Пиктон вздрагивает и выпускает мой воротник.
– Ты знаешь Оливье Нокса?
– Только имя. И знаю, что он украл ваше изобретение, использовал чипы и Экран, чтобы захватить власть. Отец хотел предупредить вас, что Нокс раскрыл ваш заговор. Это он назначил вам сегодня встречу на пляже, сказав пароль и используя условный код… Но его арестовали, поэтому вместо него пришел я, чтобы передать вам…
– От чьего имени он мне звонил? – перебивает физик, глядя мне в глаза.
Я делаю паузу. Ошеломленная Бренда поворачивает голову то к нему, то ко мне с размеренностью маятника.
Я делаю вид, что пытаюсь вспомнить, и неуверенно говорю:
– Не уверен… От имени кого-то из ваших коллег, участвующих в заговоре… Может быть, от Генри Бакстера, директора Центра производства антиматерии. Вы с ним не пришли к единому мнению о том, как именно уничтожить Экран. У него теория, что необходим сплав лития…
Пиктон молчит, но бледнеет всё больше.
– Это правда? – спрашивает Бренда почти беззвучно.
Не отвечая, Пиктон впивается в меня взглядом:
– А у меня?
– Что у вас?
– А у меня какая теория?
Я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить точную формулировку:
– «Когда пучок протонов войдет в контакт с антипротонами, выведенными на орбиту Экрана, тот разрушится под воздействием резонанса…»
– Чушь! – перебивает Пиктон. – Так можно взорвать весь земной шар!
– «…в то время как изменение траектории частиц/античастиц в накопительном кольце предотвратит опасность взрыва».
Пиктон не находит себе места от волнения. Конечно, ведь он нашел это решение только после смерти. Я вижу, как лихорадочно заработал сейчас его мозг. Ученый погружается в расчеты, его взгляд становится совершенно отсутствующим.
– Ну разумеется, – бормочет он, улыбаясь в пустоту. – Предположим, я увеличиваю ток до десяти тысяч ампер…
Я спешу развеять его надежду, которую так неосторожно подал:
– Но делать это ни в коем случае нельзя! Разрушив Экран, вы освободите души, да. Но как только страдания мертвых перестанут служить источником энергии, правительство, чтобы предотвратить энергетический кризис, начнет мучить живых… Оно…
