Я вижу будильник на тумбочке. С точностью до нескольких минут он показывает то же самое время, когда я переместился в параллельный мир. Несмотря на очевидность, это никак не укладывается у меня в голове. Половина дня, которую я провел в том мире, длилась ровно столько, сколько мне понадобилось, чтобы нацарапать свою просьбу Иве.
Я иду в душ, переодеваюсь, излагая себе последовательность событий. Звонок в дверь заставляет меня вздрогнуть. Я выбегаю в коридор, спускаюсь по мраморной лестнице. У входной двери уже стоит мать в шелковом пеньюаре и, покачиваясь, смотрит на экран домофона, который почти полностью перекрыт мордой моего медведя. Из микрофона несется разъяренный голос:
– Говорит профессор Бошотт. Эта вещь принадлежит вашему сыну! Уберите ее под замок, мадам, иначе я подам жалобу на моральный террор!
Ухажер Эдны Пиктон втискивает медведя между прутьями металлических ворот, садится в машину и уезжает. Мать оборачивается, смотрит на меня мутным взглядом и произносит, с трудом ворочая языком:
– Ты разве… не у них?
Я поспешно отвечаю:
– Я вернулся, мама. Всё хорошо, иди спать, уже поздно.
Она закрывает один глаз и вяло показывает на погасший экран домофона:
– Разбирайся сам!
Я смотрю, как она, пошатываясь, бредет к себе в спальню. Пора бы ей прекратить запивать снотворное алкоголем. Я выхожу в ночную темноту, пересекаю сад, составленный из готовых цветников с поливальными устройствами, из которых веером разбрызгивается вода, и вытаскиваю медведя из чугунной решетки.
– Получилось? – интересуется он.
Я с досадой пожимаю плечами. Раз медведь разговаривает, значит, Пиктон по-прежнему мертв. То, что он спасся в другом пространстве-времени, никак не влияет на этот мир.
Вместо ответа я спрашиваю:
– Как вы меня нашли?
– Когда этот мошенник Бошотт меня увидел, с ним приключилась истерика. Он позвал Эдну, чтобы она немедленно отвезла меня обратно. А ей не понравился его тон. Она дала ему твой новый адрес, сказав, что я принадлежу тебе, что он совершенно с ней не считается и что она больше слышать о нём не желает. Надеюсь, я здорово насолил этой парочке.
Он замолкает и удовлетворенно потирает лапы.
– Теперь она будет его пилить, как пилила меня. В сущности, лучшее решение для рогоносца – это добиться, чтобы к новому возлюбленному было такое же отношение, как к нему.
– Но вы не рогоносец, Лео, вы умерли.
– Точно. Меня нельзя заменить. Думаю, теперь она это поняла.
– Но это подло! Почему вы мешаете ей устроить свою жизнь?
