Я не настаиваю. К горлу подкатывает тошнота. Это был мой последний шанс как-то вступиться за Бренду в этом мире.
Теперь меня здесь ничто не держит.
Перед лифтом, ведущим в частные апартаменты, Федерсен со мной прощается и с безмятежной иронией желает приятных снов, как человек, уверенный в своей неуязвимости. Олух несчастный! Надеюсь, чернила из ручки-хронографа уже отравили твою кровь. А ты, даже не подозревая об этом, помог вернуть того, кто один может сделать из моего импровизированного оружия ключ к другой реальности.
Как только мы оказываемся в розовой комнате, я усаживаю Пиктона перед стопкой почтовой бумаги с цветочным узором и красивой подписью «Айрис Вигор», устраиваюсь напротив и вынимаю ручку.
– Ну? Как привести ее в действие?
Ученый закидывает лапу на лапу и с недоумением смотрит на меня своими пластмассовыми глазами.
– Привести в действие? Для чего?
– Чтобы вернуться на пляж в тот день, когда я вас убил. В воскресенье, 30 июня, в 12:05.
– Зачем?
– Чтобы не убивать вас.
С минуту он молчит с отвисшей челюстью и вдруг взвизгивает:
– Но я хочу остаться мертвым! У меня там куча разных задач ждет решения!
– Что? Как это?… Вы же сказали: «Выкради меня». Чтобы научить пользоваться хронографом!
Его лапы удивленно застывают в воздухе.
– Вы же вернулись на землю, чтобы мне помочь, верно?
– Да, – говорит он мягко, – но всё зависит от того, что ты имеешь в виду.
– Вы же сказали, что эта ручка останавливает время и я могу переписать свою историю заново!
– Я так сказал?
– Это же вы ее настроили! Вы сами говорили: «Всё дело в том, чтобы найти важную развилку в своей жизни и сменить направление».
– А когда я это говорил?
– Вы написали это рукой Бренды, когда мы ночевали у вас в доме, перед тем как отправиться в Заветный лес, где она впала в кому!
– Неужели? Совершенно не помню ничего подобного.
Я вздыхаю и откладываю ручку в сторону. Мертвец, страдающий Альцгеймером[1]. Только этого не хватало. А может, он блокирует свои воспоминания? Заявит, что ничего не помнит по моей вине и без галстука-бабочки и очков ему никак не вернуть себе прежнюю форму.
– Кто такая Бренда?
Не веря своим ушам, я вглядываюсь в его пластмассовые глазенки. Но, похоже, он говорит совершенно искренне.
– Да что с вами, Лео? Это же та потрясающая девушка, которая помогла нам разрушить Аннигиляционный экран!
– Всё это было сто лет назад, – ворчит он.
– Как сто лет? Даже месяца не прошло!
– Как же ты меня нервируешь! У нас время течет по-разному, недоумок! Пока меня не было в этом медведе, я прожил двенадцать миллионов жизней, пронес тонну знаний сквозь галактики, прошел через скопление черных дыр, чтобы укрепить равновесие Солнечной системы, которая, должен заметить, вот-вот распадется! Через какие-нибудь пятнадцать миллиардов лет – проблема насущнейшая! А меня возвращают в эту нелепую игрушку ради какой-то смехотворной в масштабе космических энергий истории…
