– Что такое? – Оксана выглядела точно пьяная. – Мишка, ты с ума сошёл? Сколько нам лет? Я же чуть не легла прямо здесь, на лавке. Вот была бы хохма!
Мы ещё немного поговорили, ещё немного поцеловались, а потом я заставил жену вызвать такси и лично посадил её в салон автомобиля, взяв обещание, что она позвонит сразу, как доберётся домой.
Стоило вернуться в палату, как навалилась ужасная сонливость. Однако я всё-таки выдержал и дождался Ксюхиного звонка. Жена вернулась без приключений и уже ставила чайник, готовясь к вечернему чаепитию. Мы снова договорились, что если всё будет хорошо, то завтра я вернусь домой. Потом супруга немного помолчала и тихо сказала:
– Мишка, я тебя люблю.
– Я тебя тоже люблю.
Давно мы такое друг другу не говорили. В душе словно поселилось нечто сладкое, розовое и мягкое, как плюшевый медвежонок.
С этим я и уснул.
Последнее время все мои пробуждения оказывались связаны с неким экстримом, типа ударов по физиономии и прочим насилием. Поэтому нынешнее просто поражало спокойствием. Я лежал на чём-то упругом, что пахло полем и солнцем, и ощущал приятное тепло. А негромкое потрескивание очень напоминало поездки в лес или на шашлыки за город.
Я приоткрыл глаза, покосился и обнаружил, что слева действительно горит большой костёр. За ним, точно непроницаемая стена, поднималась тьма. Однако, если посмотреть вверх, то становились заметны верхушки высоких деревьев на фоне звёздного неба. Значит – лес или что-то подобное.
Никто не нападал, не бил и не кричал. Значит, глаза можно открыть и шире. Над костром повисла толстая палка, опирающаяся на пару рогатин. На палке висел большой булькающий котёл. А над этой закопчённой посудиной колдовал давешний старик. Он медленно помешивал варево ложкой с длинной деревянной ручкой, а свободной рукой пощипывал свою бородёнку.
Чуть дальше, на самой границе света и мрака, лежало нечто, очень напоминающее большой серый камень. Когда «камень» сонно лягнул воздух копытом, я понял, что вижу ослика. Странно, всегда думал, что они спят стоя.
– Проснулся? – квакнул дед, не отвлекаясь от занятия. – Давно пора. Сейчас перекусим – и в путь.
– Ночь на дворе. – Я поднялся и потёр ноющий лоб. Ни хрена мне шишку набили! – Ты зачем меня ударил, гад?
Дед гулко расхохотался. Как сыч в ночи – пришла в голову дурацкая мысль. Впрочем, по какой-то причине я не ощущал злости на обидчика. Да и он наверняка прямо сейчас придумает сто тысяч объяснений, почему меня просто необходимо бить по голове.
