— А зачем вы её к нам принесли? Зажечь?
— Да не дай Бог. Мы же не знаем, что там в ней заряжено. Зажжём, и исчезнет то, что заложено. Может, я, может, кто из вас, а может, ещё кто-то.
— Я могу в университет сносить. Так, для пробы. Кусочек малюсенький отрежем и — в лабораторию, у меня там знакомые остались. Понимаете, никакая тайна не может, не должна лежать в платочке. Она требует разгадки. И если мы связаны с ней, с тайной этой, то нам и разгадывать. Это как в сюжете фильма «Джуманджи»: начал играть, закончи.
— Смеёшься, а вдруг произойдёт что-то, — засомневалась Лариса.
— Что-то не произойдёт. Понимаете, свечка — искусственно созданный продукт и, как всякий искусственный продукт, имеет сроки существования. Я думаю, что этот образец уже потерял свою «дьявольскую» силу, если вообще обладал таковой. Позвольте?
Я взял со стола кусочек свечи и поднёс его ближе к свету. Размером он был сантиметра четыре в длину и диаметром в сантиметр примерно. Цвет обычной парафиновой свечи, которую изваляли в чём-то грязном. В центре был малюсенький замусоленный хвостик фитиля.
— Старый кусочек свечки. По-моему, она вообще современная была. И не пахнет. Точно, парафин.
Я взял с полки нож и осторожно отрезал кусочек примерно с сантиметр, потом положил свечку в пустое блюдце, взял с полки спички и поджёг свечку. Никто не успел меня остановить. Свеча потрещала, а потом фитилёк выпрямился и поднялся. Пламя маленькое, но ровное зашаталось в центре свечки.
— И что ты сделал, окаянная твоя душа? — обречённо, глухим голосом произнесла бабушка Мила. — Гаси её скорей!
— Пожалуйста. Погашу.
Я взял чашку и накрыл свечку. Через полминуты я поднял чашку — свеча горела, только огонёк раскачался, как маятник.
— Воздуха много под чашкой, — успокоил я всех. Взял блюдце и подошёл к раковине, поставил его со свечкой на дно и открыл воду. Свечку залило водой. Через секунд 15 я закрыл кран и поднял блюдце, полное воды. Огонёк трещал, но горел.
— Этого не может быть… не может… В воде гореть свеча не будет…
— А кого-то сейчас не будет…
Свеча догорела. Огонь погас. Все находящиеся на кухне остались на местах.
— Наши все здесь. Слава Богу.
— А не наши? — спросила бабушка Мила.
— А кого вы имеете в виду?
— Не знаю, но кого-то ты сейчас куда-то отправил. Может быть. Или что-то.
— У вас квартира застрахована? — на всякий случай спросил я.
— Квартира-то здесь при чём, что с ней может случится?
— Ну мало ли, это я так, на всякий случай. Пойдемте сходим, посмотрим, проверим, — предложил я, и мы пошли смотреть. Когда спустились этажом ниже, то увидели стену вместо дверей. Ровная такая стена и выкрашена той же противной зелёной краской. Я стоял перед стенкой и трогал её рукой, простукивал — натуральная стена.
