И жениться отныне Кукин хотел только на столбовой дворянке. Именно на столбовой, а не на какой-то там «безродной», получившей потомственное дворянство от выслужившегося из крестьян дедушки-профессора. И в Питер он ездил регулярно для того, чтобы в стопятидесятый раз сфотографироваться у известного дворца Белосельских-Белозерских на Невском проспекте. И ординатуру ему пришлось оставить неоконченной после того, как он прилюдно обозвал заведующего кафедрой «плебеем ничтожным».
Водитель Витя Шустов, работавший на одной бригаде с Кукиным, говорил, что он полностью разделяет идею красного террора и жалеет лишь об одном — что этот террор не вывел «всю эту дворянскую гниль» (то есть и Кукина тоже) подчистую.
Фельдшер Асмолов, единственный, кто соглашался работать в паре с Кукиным, признавался, что давно бы ушел на другую бригаду, если бы не водка. Кукин презирал этот напиток плебеев, поэтому вся дареная на вызовах водка (а в девяностые годы прошлого века ее дарили на вызовах частенько) доставалась Асмолову. И если мзду давали грязными и рваными купюрами, она тоже доставалась Асмолову вся целиком — их благородие доктор Кукин брезговали грязными бумажками. Так что был смысл терпеть кукинские закидоны.
В обоих подстанционных туалетах красовались надписи «Князь — м. дак». Смывать их было бесполезно, поскольку они сразу же появлялись снова. Кукина надписи не задевали. Он любил, когда его называли Князем. Пускай и с добавлением слова «м…дак» или какого-то другого.
Жениться он так и не женился. Не нашел подходящей кандидатуры. Столбовые дворянки нынче в дефиците.
Со «скорой» Кукина выгнали после громкого скандала с одним вельможным пациентом…
Кукин пропал с концами. Никто с ним не дружил и сведений о нем не имел.
Пару лет назад я увидел его в жиденькой толпе ярославских коммунистов, отмечавших день рождения Ильича. Присмотрелся — он, точно он. Подходить не стал, только понаблюдал издалека и послушал горячую пролетарскую речь, которую произнес потомок князей Белосельских-Белозерских.
Такие вот метаморфозы, почти как у Софьи Перовской.
Доктор Грушин с большим трудом устроился работать на частную скорую помощь. В сравнении с обычной «скорой» там был рай земной — зарплата в четыре раза выше (дело было в конце девяностых), нагрузка небольшая, машины новые, оборудование в полном комплекте, бомжей возить не приходится… И другие преимущества имелись. Пациенты, правда, гоношистые, но за такие деньги можно и потерпеть.
