— Привет. — Я протянул мастеру руку. — Нет слов, парни. Нет слов. Красота какая!
— Первостатейная, — с достоинством подтвердил тот. — Материал хороший — и вид хороший. На таких вещах лучше не экономить, так я считаю.
— Вот только забор, — кивнул я на новоделку. — Вроде бы мы о нем не договаривались?
— Это с шефом говорить надо, — сразу открестился работяга. — Все с ним. Наше дело телячье — обделался и стой. Пойду, мне еще площадку для септика копать, мы его «на сладкое» оставили.
Он задержал взгляд на моем лице и, несомненно, остался увиденным недоволен.
— Септик, — через секунду повторил мастер. — На сладкое.
— И? — уточнил я.
— Септик — он для дерьма, — терпеливо объяснил рабочий. — Понимаешь? И — на сладкое.
— Шутка юмора, — облегченно вздохнул я. — Да, смешно. Я просто сразу не понял.
— Хочу осенью в «Открытый микрофон» сходить, — приосанился парень. — Попробоваться. Стендап, то-се… За меня мою жизнь никто не проживет.
— А вот это хорошая фраза, — одобрил я. — Очень правильная.
— Не то слово, — подтвердила Жанна. — Утверждаю как специалист по глупым смертям. Ой, яблоня! У нас дома во дворе тоже яблоня была!
И она усвистела в сад следом за рабочим.
Вот ведь. У всех есть цель в жизни. У этого парня — попасть на ТНТ, у Ряжской — мировое господство, Вагнер спит и видит, как бы ему для начала акции у семьи Арвенов отжать, и даже Жанна стремится узнать, что такое озубочек. Один я не знаю, чего хочу. Нет, есть цель выжить в столкновении с наследником Кощея, прости господи, Бессмертного, но как главное устремление в жизни данное желание рассматривать не очень правильно.
Вот и выходит, что плаваю я пока, как десерт в этом самом септике. Так себе шутка, но для стендапа сгодится. Надо будет ее работяге подарить, если не забуду.
Хотя нет. Наговариваю я на себя. Год назад у меня вообще никаких устремлений не имелось, я просто плыл по течению и был этому рад. А сейчас потихоньку выгребаю на середину реки, борясь с прибрежною волною. Хоть как-то барахтаюсь, и это уже что-то.
Мысленно погладив себя по голове, я вошел в дом и удовлетворенно вздохнул. Ну вот, теперь тут можно жить. Уже не сарай с затхлым запахом, уже вполне себе комфортное обиталище для современного ведьмака.
Стены были отделаны золотистой вагонкой, потолок укрепили толстенным брусом, на чердак вела новая и надежная лестница, на стенах красовались новенькие французские розетки, как раз там, где мы их с Валерой и разметили. Из того, что здесь имелось раньше, осталась только печка, но уже не закопченная, а сияющая новенькой побелкой.
