— Хорошего они выбрали парламентера для передачи ультиматума, — горестно вздохнул Алексей Платонович.
— Я взял на себя эту миссию, папа, без их ведома, — заявил Анатолий, но по его виду Найда понял: сын говорит неправду. Видно, нажали на него…
С сыном следовало поговорить, уж лучше с ним, с родным человеком, чем со всякими прощелыгами. Тут, по крайней мере, можно добраться до истины, поставить все точки над «и». Настроение у Алексея Платоновича после вчерашней истории с Петром было неважное. Хорошо, что ему удалось вырвать у добродушного старшины милиции проклятущий акт. Ясно, что парень теряет почву под ногами. Ишь куда занесло! С музыкой на верхотуру! Среди ночи!.. Господи, кто бы мог поверить, что Петр полезет с девушками наверх и будет заводить магнитофоны, танцульками заниматься, да еще после ресторана, под хмельком. Алексей Платонович был совершенно уверен: с Петром творится неладное, не может парень задушить свою любовь — вот его и заносит. Тут нужны срочные меры. Или он остановится, или проляжет его дороженька по крутым склонам. Любит Майку. Только от такой любви сам черт голову сломает. У той муж, семья, папенька печется об их благе. Куда же ты лезешь, парень? Неужели не видишь пропасти под ногами? Неужели так замутилось у тебя в башке? Опомнись, пока не поздно.
— Итак, отец, — оборвал течение его мыслей Анатолий, садясь на диван возле старика, — если мне выпала миссия пар-ла-мен-те-ра, буду ей верен до конца. Считай, что передаю тебе… ну, не ультиматум… а нечто дружественное… — Анатолий обнял отца за плечи, даже щекой к нему прижался, — деловое предложение, так сказать. Вы с Гурским кончаете решение мировых проблем, и баста! Впереди работа. Он помогает тебе, ты входишь в его положение. В результате твоя бригада становится на «улучшенный паек», в первую очередь снабжается материалами… — Потом подписываются кое-какие документы, ты готовишь бутылку армянского и…
Найда поставил на пол внука и резко поднялся с дивана. Больше не хотелось играть с мальчонкой, сердце сжалось от боли.
— Учил я тебя, учил, да, вижу, недоучил. — Дышать ему стало совсем тяжело. — Передашь своим друзьям, что «улучшенного пайка» моя бригада не желает. И еще передай, что Петра я в обиду не дам. Пусть это мне даже дорого обойдется.
Сорвал в коридоре плащ с вешалки, натянул на себя и вышел, хлопнув дверью.
Тося с любопытством и вроде бы даже с горечью посмотрела ему вслед. Потом села рядом с мужем и взяла его за руку.
