Остановились у Днепра, на взгорке, побежали все вместе к воде. Луна сияет, машина далеко светит включенными фарами. По середине Днепра фарватером движется величавая, похожая на дредноут самоходная баржа с красными и зелеными сигнальными огнями, проплывает мимо них, точно хозяин этой водной стихии. На корме в каюте — освещенное окошечко, и в нем женская фигура — выпрямилась, подняла руки, блаженно потягивается. Маленький мирок, свое особое таинственное и непостижимое счастье, а может, печаль и одиночество.
Майя мечтала, что они отправятся в дальнее путешествие по Днепру, всё уже распланировали: где будут останавливаться днем, на каких пристанях будет отдых, как посетят могилу Кобзаря, а потом — серебристым простором вниз, к морю, мимо круч, через днепровские пороги, где шлюзы, и плотины, и могучие бастионы заводов.
Те давние захватывающие мечты теперь казались Петру детской забавой. Наверное, уже намечены маршруты Майи и Голубовича, ведущие их в счастливое будущее. Все им дается легко, начиная от обыкновенного билета и мест в гостинице. Помнится, Максим Каллистратович, разговаривая однажды с Петром, довольно ясно намекнул ему на то, что быть мужем Майи Гурской — большая ответственность и нелегкий груз. Доцент Голубович — откровенно издевался он над Петром — уже сегодня способен обеспечить Майе наилучшие условия жизни, одевать, хорошо представить в обществе, способствовать ее дальнейшему образованию. Майя, может, и не пылко в него влюблена, но понимает, как важно в жизни найти верного друга, надежного попутчика. Поэтому лучше им, Петру и Майе, не связываться, не портить друг другу молодые годы. Все равно он, Гурский, не допустит этого авантюрного, неумного брака.
Самоходная баржа растаяла в ночной темноте, лишь красные и зеленые огоньки ее еще мигали в черном мраке, и оттуда долетал басовитый рокот мотора.
— Имеется предложение, — подал голос с берега Виталик. — Едем туда, где наши предки охотились на кабанов…
— В «Дубки», в «Дубки»! — весело зазвенел голос Ванды, которая, очевидно, была хорошо знакома со всеми городскими ресторанами.
Что ж, у каждого свой маршрут. Барже — плыть к морю, ему, Петру Невирко, предстоит путь к веселым кострам, на охотничьи тропки давних времен. С этим Виталием и вправду не соскучишься, и в работе огонь, и в веселье первый. Жаль только, что с девушками так обращается, обижает их. Сегодня у него одна, завтра — другая…
Проехали через весь город, мимо тысячи ярких окон, под неонами, светофорами, под шелестом густолистых каштанов. Виталька ведет машину, девушки обмениваются с ним шутками, а ты себе сидишь, будто в какой-то тесной летящей капсуле, и только мелькает за окошками волшебный свет ночи, только слышишь скрип тормозов и ощущаешь теплую Вандину руку. Бедняжка сперва решила затеять с Петром маленький дорожный флирт, положила ему руку на плечо, но он никак на это не прореагировал, и девушка обиженно отодвинулась от него, насколько это позволяли габариты тесного «Запорожца».
