— Вас не брошу, — твердо заявил Найда.
— Должен, Алеша… Передам тебе кое-что… Запомни…
Найда не соглашался. Надо искать людей. Есть же тут порядочные немцы. Они помогут, спасут, сообщат, куда можно эвакуироваться.
Смешное, неуместное слово «эвакуироваться» даже слегка развеселило инженера. Он ответил с горькой шутливостью, что для эвакуации нужны плацкартные билеты, а где их раздобудешь в военное время!
Минутами Звагину становилось лучше, и тогда он пытался ободрить своего водителя. Рассказывал разные истории из своего прошлого, говорил о книгах любимых писателей, особенно о Жюле Верне.
— Если попадешь домой, обязательно прочти его «Таинственный остров». Славный был этот Жюль Верн. Верил в добро и подсказывал людям, как за него бороться.
Шутки шутками, а положение становилось все серьезнее. Немцы следили за своими пленниками, глаз с них не спускали. Установили круглосуточный пост у двери палаты. Алексея всего передергивало, когда появлялась нагло усмехавшаяся физиономия в полицейской фуражке. Немец спрашивал, не требуется ли чего-нибудь «русским пленным», не позвать ли сестру милосердия или доктора.
— Мы — не плен-ны-е! — кричал ему в лицо Найда. — Мы — представители посольства… Вы за все ответите…
— О, слушаюсь! Посольство! Дипломаты! — хитро ухмылялся пожилой, с виду вполне добропорядочный немец в халате санитара и грубых, ярко начищенных сапогах. — Аллес гут! Аллес гут!
Рука у Алексея тем временем почти зажила, для таких, как он, в эту военную пору место было не в больничной палате. Найда понимал, что они в плену и не вольны распоряжаться собой.
Доктор Шустер по-прежнему был любезен, не упускал случая поболтать со своими «пациентами», радовался, что его понимали и что иной раз Алексей даже мог ввернуть одно-два словечка по-немецки.
Звагин при нем едва сдерживался и, только Шустер оставлял палату, выливал перед Алексеем всю свою горечь:
— Такие вот породили Гитлера, все эти купчики, торговцы. Они ради лишнего пфеннига готовы на любую подлость. Потенциальные преступники. А его сын — стопроцентный фашист. Вчера во время перевязки папаша похвастался, что Вилли принят в СС и на днях его назначают начальником охраны местного лагеря. — Звагин поднял голову: — Беги, Алексей! Поздно будет!
Вот тогда они впервые увидели Густу.
Кажется, она возвратилась из отпуска. Вошла вместе со старым Шустером в идеально накрахмаленном халате, стройная, бледная, с большими, как бы удивленными глазами.
