— Спасибо.
Он гладил ее волосы, худенькие плечи, а она поцеловала его в щеку, долгим, проникновенным взглядом посмотрела ему в глаза и негромко произнесла:
— На всю жизнь ваша должница, Алексей Платонович.
Ей все еще не верилось, она была взволнована и с трудом сдерживала слезы. Найда стоял перед ней и чувствовал, что грудь его полнится сладкой болью. Он не решался прикоснуться к склонившей голову Ольге, а в груди его радостно и бешено стучало сердце.
— Ну зачем же, Оленька?.. — сдавленным голосом твердил он. — Не надо, Оленька.
Она подняла голову, и он увидел мокрое от слез, милое ее лицо, увидел широко раскрытые, сияющие от счастья глаза. Как была она красива в эти минуты! Словно опомнившись, вошла в комнату, засуетилась, схватила небольшой чемодан, открыла его. Если вместе, надо же взять и его вещи, что-нибудь из одежды, и еды побольше в дорогу. Он, войдя вслед за ней в дом, смотрел, как она вынимает из холодильника и перекладывает в чемодан какие-то свертки, бутылки, банки, распахнула шкаф, достала его теплый свитер. Тоже пригодится. Ночами холодно, а у него нет теплого пальто. Дорога дальняя, сто двадцать километров — не шутка.
— Может, для кого-то и не шутка, а для генерала Климова — сущий пустяк, — повеселел Найда. — Могучий старик! Хоть сейчас в бой.
— Есть же люди на свете! — всплеснула руками Ольга. — Одним добром живут. Верно, оттого у них и старость счастливая.
Ехали холодной ночью на старенькой дребезжащей «Победе», фарами рассекая ночь, вспугивая настоянную на первых морозах тьму. Иногда вдали появлялись огоньки встречных машин, широко разливали вокруг лучистый свет, мимо проносилась тяжелая темная масса, что-то ухало, обдавало ветром, и вновь простиралась ровная дорога.
Климов, уверенно ведя машину — даром что весь день провел на рыбалке! — снова углубился в воспоминания о прошлом. Начал рассказывать, как его стрелковая дивизия вышла к Десне севернее Киева — первая серьезная водная преграда, которую с ходу не возьмешь: не тот барьер, не те силы. Трудней всего было с танками. Как ты их переправишь без мостов и понтонов? А переправляться надо было как можно скорей, приказ такой был, чтоб с ходу, не задерживаясь, не давая немцам даже минутной передышки, выскочить прямо на Лютежский плацдарм, к северу от Киева. Фашисты думали, что мы начнем штурмовать Киев из Букрина, Ходорова, а тут — крутой маневр, и дивизия идет через полесские леса, и Десна — как на ладони. Что делать? Каким способом форсировать ее? Решила дело солдатская смекалка, изобретательность. Повели свои танки… по дну реки. Сам Климов это видел. Прибыл член Военного совета фронта и тоже смотрел, даже сперва не поверил. По самому дну, с задраенными люками, с выставленными вверх трубами для воздуха (ведь без кислорода двигатели сразу бы заглохли на глубине!), пошел первый танк, затем второй, третий… Член Военсовета там же, на берегу, — всех к Красному Знамени. Разве не заслужили? Вот это был марш-бросок! Разумеется, для гитлеровцев — как гром с ясного неба.
