А какое кому дело, что он дочку свою Майку до пятилетнего возраста носил в ортопедический институт, что жена у него умерла, что ночами слепнет над проектами нового стана Козлова?..
Слушал сейчас Майку Петр Невирко и чувствовал, как лицо заливает ему краска стыда, и уже не мог, как прежде, плохо думать о человеке, которого, оказывается, совсем не знал.
— Ты тоже, Петрусь, поддался психозу. Папа говорит, что с ломом выступал перед кинокамерой, — продолжала Майя, глядя куда-то в угол комнаты.
— С кувалдой, — смущенно поправил ее Петр.
— Как герой-правдолюбец!
— Да, было… Понимаешь, панели бракованные, время идет, ну я и вскипел, погорячился. — Он чувствовал себя виноватым. Хотел оправдаться перед Майей. — Нам тоже нелегко. План давай! Соревнуемся, жмем, геодезист перемеряет, мастер следит, из управления звонят, в субботу работай, дохнуть некогда.
— И ты всё — на моего отца! — с горечью воскликнула Майя.
— Кто его знает. Мы люди маленькие. Нам — лишь бы нутрянку поставить.
— Что это такое — нутрянка?
— Внутренние стены, основные, несущие панели. На них, собственно, и держится дом. Точность тут нужна микронная и чтоб браку ни-ни! Я вот готовлю проект высотного дома, защищаться буду, и у меня выходит на каждые десять этажей, если допустить сантиметровое смещение, — ломающий момент силой в шестьдесят тонн. Представляешь?
— Нет, — честно созналась Майя. — Я в технике ни бум-бум.
— Прости, — опомнился Петр и тут же подумал о том, как это неловко — вот так забывать о других, лезть со своим, свое твердить. Майя ему про отца, а он ей — про «ломающий момент». — Прости, — повторил с нежностью, взял ее смуглую руку, поцеловал, прижал к своей щеке. — Зачем мы сейчас об этих делах? Ну их к чертям!
Но Майя упрямо покачала головой: она хотела говорить только об отце, хотела его защищать, оправдывать, потому что никто, кроме нее, не знает истины и никто за него не заступится. Слезы стояли у нее в глазах, она сидела рядом с Петром обиженная и возмущенная, и ему стало невыносимо жаль ее. Он внезапно ощутил свою вину перед ней, вину потому, что его любимая женщина ни у кого не может найти защиту, никого не может убедить в своей правоте.
— Ты не принимай все так близко к сердцу. — Он взял ее за плечи, ласково поглядел в глаза. — Не переживай так… Прошу… Все устроится.
— Спасибо, я верю тебе, — тихо сказала Майя.
— Главное, чтобы у нас все было по-настоящему.
— А почему бы не быть? — вдруг оживилась Майя. — Мы с тобой как-нибудь договоримся.
