Киваю.
— И ни одной сестры?
— Неа.
И слава богу. Мне хватило детства в окружении кузин.
— Бедная твоя мама, особенно если они хоть немного похожи на тебя, — подначивает она.
— Я ее любимчик.
Посмеиваясь, она закатывает глаза.
— Сколько твоим братьям?
— Двадцать четыре, двадцать один, восемнадцать и шестнадцать.
— Ты самый старший?
— И самый мудрый.
Это приносит мне еще одну милую улыбку.
— Чем занимается твоя мама?
— Убирает дома, и время от времени помогает здесь. А так же посещает колледж, чтобы стать учителем.
— Вау, — говорит она, впечатленная. — Определенно звучит, как супер мама.
— Так и есть.
Я очень сильно уважаю свою маму, и рад, что после всего того, что она принесла в жертву ради нас, я в состоянии отправить ее учиться, чтобы она смогла делать то, что всегда хотела.
— А твой отец?
Мои мышцы напрягаются, ненависть кипит в крови.
СиСи морщиться, выражение лица смягчается.
— Больная тема?
— Больше похоже на запретную, — говорю я, умудряясь говорить спокойно.
— Поняла.
— А как насчет тебя? — спрашиваю я. — Братья, сестры?
— Неа. Единственный ребенок.
Информация меня совсем не удивляет.
— В большинстве случаев это было здорово. У меня была любовь и внимание родителей, особенно отца, — говорит она, задумчивая улыбка появляется на ее губах. — Но я росла со своей лучшей подругой Эмили, которая тоже была единственным ребенком, и мы всегда были больше похожи на сестер. Поэтому я не была полностью одинока.
— А что насчет твоего бутика?
— А что с ним?
— Как давно ты им владеешь?
— Почти три года, и все идет даже лучше, чем я представляла, — говорит она, с гордостью улыбаясь.
Ей и следует гордиться. Если и есть что-то, что я узнал благодаря этому ресторану, так это то, что владеть собственным бизнесом - непросто. Быть такой молодой и успешной - это восхитительно, но меня подобное не удивляет, ни когда дело касается ее. По ней можно сказать, что она управляет каждым аспектом своей жизни.
— На самом деле, я на полпути к расширению. Рано утром у меня встреча в банке по поводу кредита для моей мужской линии. Если будешь милым, я, возможно, позволю тебе быть моделью.
— Нет уж, черт возьми, спасибо.
Мой менее чем восторженный ответ заставляет ее разразиться смехом, прекрасная мелодия, заставляющая меня почувствовать нечто незнакомое.
— А название, — интересуюсь я, — почему «Кенсингтонский дворец».
Выражение ее лица смягчается, глаза темнеют от боли.
— Мой отец всегда называл меня принцессой и говорил, что наш дом был моим дворцом, — она пожимает плечами, но я не пропускаю, как она с усилием сглатывает. — Это мой способ сохранить частичку папы в своем магазине. Он умер до того, как смог его увидеть.
