— Извини за это. Люди в моей семье говорят не думая, — оправдываюсь я, чувствуя необходимость извиниться.
Она пожимает плечами, не выглядя обиженной,
— Могло быть и хуже. Она могла сказать, что мне надо сбросить парочку фунтов.
Я хмыкаю.
— Поверь мне, ты никогда не услышишь такое от женщин в моей семье, ты идеальна такая, какая есть.
Улыбка, появляющаяся на ее губах, говорит мне о том, что я выбрал правильные слова.
Мой дядя отодвигает для нее стул, прежде чем у меня появляется шанс.
— Что я могу предложить вам выпить? — спрашивает он. — Камилла делает потрясающую «Маргариту».
— «Маргарита» звучит отлично. Спасибо.
Дядя переключается на меня.
— Как обычно?
Я киваю.
— Одно «Модело» и одна «Маргарита» скоро будут.
Как только он уходит, СиСи открывает свое меню, просматривая несколько страниц. Я даже не тружусь открыть свое, потому что всегда беру одно и то же.
— Понятия не имею, что это все такое.
Я качаю головой, все еще с трудом осознавая подобное.
— Как тебе удалось всю жизнь прожить в этом городе и не попробовать мексиканскую кухню?
Она пожимает плечами.
— Мы не часто ели вместе всей семьей, а если такое бывало, то посещали загородный клуб.
Вполне ожидаемо. Вероятно, она росла, питаясь деликатесами, которые стоят больше, чем я зарабатываю за месяц.
— Что ты порекомендуешь? — спрашивает она.
— Флаутас, — отвечает моя тетя, подходя к нашему столу. Она ставит перед нами наши напитки вместе с корзиной с чипсами и сальсой. — С Флаутас (прим. пер. традиционное блюдо мексиканской кухни - лепешка с различными начинками, свернутая в виде трубочек) ты никогда не прогадаешь.
— Хорошо, тогда это и возьму, — говорит СиСи, закрывая меню.
Моя тетя берет оба меню, зажимая их под мышкой.
— И я уже знаю, что будет mi mijo, свое любимое. Тостадос де тинго (прим. пер. блюдо с соусом, соленым луком и измельченной курицей, подается на хрустящей лепешке), — она треплет меня за щеку, прежде чем уйти.
СиСи наклоняется над столом и похлопывает меня по другой щеке.
— Mi mijo, — она произносит слова неправильно, но все равно смеется.
Я хмыкаю, нисколько не удивляясь.
Ее сексуальные губки обнимают трубочку, когда она делает глоток своего напитка. Мой член твердеет, пока я представляю, как эти же губы ласкают мой...
— У тебя большая семья? — спрашивает она.
Прочищая горло, ерзаю на стуле, пытаясь облегчить давление в джинсах.
— Четыре брата, девять теть и дядь, и даже не спрашивай, сколько кузенов и кузин.
— Четыре брата? — пищит она.
