Я уронил голову на клавиатуру и – впервые за время войны – разрыдался.
Немцы, одурманенные победой, ненадолго остановились перевести дыхание, и теперь у них было время снова заняться нами, хотя и нельзя сказать, что на время сражений на западе о нас полностью забыли. Грабежи в жилищах евреев, их насильственная эвакуация, депортации на работу в Германию продолжались, но мы к этому привыкли. Теперь следовало ожидать худшего. В сентябре отправились первые составы в трудовые лагеря Белжец и Хрубешув. Евреи, получающие там «надлежащее социальное воспитание», целыми днями стояли по пояс в воде, прокладывая улучшенные дренажные системы, и получали сто граммов хлеба и тарелку жидкого супа в день, чтобы не умереть с голоду. На самом деле это была работа не на два года, как сообщалось ранее, а лишь на три месяца. Но и этого хватило, чтобы люди вымотались физически, а многие заболели туберкулёзом.
Мужчины, всё ещё остававшиеся в Варшаве, были обязаны зарегистрироваться для работы в городе: каждый должен был отработать физически шесть дней в месяц. Я изо всех сил пытался избежать этой работы, боясь за свои пальцы. Стоит мне перенести мышечную слабость, воспаление суставов, даже просто неудачно удариться – и моей карьере пианиста конец. Генрик смотрел на вещи иначе. По его мнению, творческий человек умственного труда должен заниматься физической работой, чтобы должным образом воплощать свои способности, так что он выполнял свою норму, хотя это и прерывало его занятия.
Вскоре ещё два события подточили настроение общества. Во-первых, началось воздушное наступление немцев на Англию. Во-вторых, в начале улиц, которым впоследствии предстояло стать границами еврейского гетто, появились объявления, сообщающие прохожим, что эти улицы заражены тифом и их следует избегать. Немного позднее единственная варшавская газета, которую немцы печатали по-польски, дала официальное разъяснение по этому вопросу: евреи – не только социальные паразиты, они ещё и распространяют инфекцию. Конечно, говорилось в репортаже, их не следует запирать в гетто – даже само слово «гетто» использовать не следовало. Немцы – слишком образованная и великодушная раса, продолжала газета, чтобы запирать в гетто даже таких паразитов, как евреи, это средневековый пережиток, недостойный нового порядка в Европе. Вместо этого в городе появится отдельный еврейский квартал, где живут только евреи, и там им будет предоставлена полная свобода, они смогут и дальше следовать своим расовым обычаям и культурным традициям. Исключительно из гигиенических соображений этот квартал следует окружить стеной, чтобы тиф и другие еврейские болезни не могли перекинуться в другие части города. Этот гуманистический репортаж был проиллюстрирован картой с изображением точных границ гетто.
