Говорил он лучше, чем соображал. Благо наши соседи у барной стойки наблюдали мистера Раджа сквозь призму простой трудовой британской пивной кружки, и все пока шло без осложнений. Закончив монолог, он улыбнулся окружающим, сдержанно кивнул. В награду я купил ему стаканчик виски и, вспомнив, спросил, как продвигаются его поиски жилья. Мистер Радж ответил:
– Прошу меня простить, мистер Денхэм, но, строго говоря, я сейчас не тот человек, который должным образом занят этими поисками. Вы же сами так и сказали в такси у того грубияна, что мы будем заниматься этим, имея в виду, что «мы» – это вы сами и остальная часть заинтересованного сообщества. Однако, – сказал он, хорошенько разбавив виски водой, – я уже сделал запрос леди, с которой познакомился сегодня пополудни, той леди, с которой я танцевал, и я питаю надежды, что она в конечном итоге сдаст мне комнату в ее доме. Муж, как она сама мне сказала, ее покинул, а дом принадлежит ей – это был свадебный подарок ее отца и матери, успешных трактирщиков.
Мистер Радж замер с улыбкой на устах, позируя невидимому корреспонденту для снимка под названием «Неутомимый научный работник с Цейлона», а после воображаемой вспышки залпом выпил свой разбавленный виски.
– Насчет подобных просьб для человека, чья кожа не бела, давно уже установлены правила, ибо негр из Вест-Индии чуть ли не падал ниц, умоляя о подобной милости, хотя… – Он с добродушным вызовом во взоре посмотрел вокруг. – Что такое, в конце концов, цвет кожи?
Никто не смог ответить на этот вопрос – чересчур философский для воскресного вечера.
– В каком-то смысле это долг, это бремя, – ответил мистер Радж самому себе. – Я здесь, будучи субъектом Британского Содружества, занимаюсь чрезвычайно важными исследованиями, и негоже мне жить, как я живу в настоящее время, в позорно дорогом гостиничном номере. Негры, сказал я ей, принадлежат к низшей расе, а этот просто поет песни под струнный инструмент. Ему не пристало делать такие запросы. Более того, – сказал мистер Радж, – разве это не прекрасная возможность для аспиранта, изучающего межрасовые взаимоотношения, более пристально изучить особенности настроя и жизненных позиций женщин с разным цветом кожи? Хотя что такое, – он снова огляделся с добродушным вызовом во взоре, – в конце концов… – тут он как раз вспомнил, что уже задавал этот вопрос, и просто улыбнулся мне, причем в его карих цейлонских глазах не было ни капли лукавства.
