– Ох, – сказал я.
Мистер Радж был истинно восточным человеком и отпускал вычурные комплименты («такой великий человек, фаллос его длинен и толст, подобно дереву, истинный родоначальник всех окрестных деревень»), но надо бы мне сказать ему, что в Мидлендском предместье это не сработает.
Мы добрались до «Черного лебедя» и окунулись в ликующее лето гомона, жажды и света, субботнюю толчею, которая, сквозь пот и неуют, распаляла, обещая исполнение плотских желаний потом, когда все закончится. Но не для меня. Отцовские кореша заняли ему место, а мне места не досталось. Я присоединился к приносящим дары у стойки бара и встал следом за ланкаширским сыром, вязаным пуловером с шотландским узором, сливянкой домашнего разлива и поющей кружкой («Потрясающая хреновина, честное слово!» – восхитился Тед, притискивая кружку к самому уху, чтобы расслышать тоненький звучок). Пунцовый от сознания ничтожности моих подарков на общем фоне, я вручил ему коробку сигар из Джафны и коралловые серьги.
– Они ей так понравятся, голубчик ты мой, – сказал Тед, – здесь таких сережечек не сыщешь. Она как их наденет, так и красивше прежнего будет, а тут у нас чего? Сигарочки! Как ты угадал! – воскликнул он совершенно искренне. – Люблю добрые сигары. Ну-кась, да ты только глянь, Арнольд!
Я покраснел еще сильнее – от удовольствия, – и, все явственнее осознавая свою ужасную скупость, спрятал нос в кружку с элем. И тут появился мистер Радж.
– Приношу свои извинения, – сказал он, – за опоздание. Но в каком-то смысле я как раз вовремя. – Он воссиял улыбкой на темном фоне пьющих, демонстрируя мне пинту мягкого пива. – Я находился, – сказал он, – в соседнем помещении, учился чрезвычайно затейливой местной игре. Становитесь в нескольких шагах от круглой доски с цифрами и швыряете заостренным оружием, целясь в самое большое число.
Какой-то сгорбленный коротышка в очках на полном серьезе слушал его во все уши, не донеся до рта кружку с пивом.
– Поучительная игра, – сказал мистер Радж. – К тому же я услышал мнения представителей рабочего класса по важнейшему вопросу межрасовых взаимоотношений. Я никогда не бездельничаю, – похвалился он, раздувая ноздри и широко улыбаясь строю бутылок на полках за барной стойкой. – Проделана большая работа в те часы, что были посвящены другим людям. Но теперь, – сказал мистер Радж, – теперь я готов к невинным забавам в вашем обществе, мистер Денхэм. Начнем же, ха-ха, предаваться отчаянному веселью вместе.
