— Будь по-твоему, — Андреа была явно разочарована. Она любила непринужденную атмосферу сельских пивных, но пришлось согласиться с доводами Саймона.
Даже в такой приятный вечер деревенская улица была безлюдна. Закатное солнце обливало расплавленным золотом ряды серых домов, отражаясь в пыльных окнах. Опустели даже скамейки у цоколя воинского мемориала на булыжной площади. Жители Кумгильи попрятались за стенами своих мрачных жилищ, растравляя горькую память.
"Лагерь Карактака", каменный барак с облезлой вывеской "Торговля со скидкой", выглядел вполне в духе шахтерской старины. Саймон постоял у входа; изнутри доносился гул мужских голосов и звяканье стаканов.
Дверь шаркнула по стертому линолеуму, в нос шибануло прокисшим пивом. За столиками в просторном зале сидело около дюжины мужчин; в дальнем углу играли в карты и в домино. Головы в кепках и фетровых шляпах повернулись к Саймону, враждебные взгляды скрестились на нарушителе старческого уюта. Мертвенно-бледные лица в морщинах, из почерневших обкусанных трубок кольцами вьется едкий дым. Саймон очутился в викторианской эпохе бедности и лишений. В глазах защипало — воздух здесь был явно не для него. Он огляделся и кашлянул.
— Слушаю, — трактирщик вызывающе посмотрел на него, опершись на стойку бара. У него была тяжелая челюсть и редеющие русые волосы, но прежде всего бросались в глаза черные кустистые брови вразлет, похожие на крылья коршуна. Да, хозяин шахтерской пивной не очень-то жаловал новых людей.
— Пинту легкого, пожалуйста, — Рэнкина не смутила откровенная враждебность.
— Бочкового нет. Только в бутылках.
— Тогда бутылку.
Спиной он чувствовал впившиеся в него взгляды. Очевидно, сюда не заходили туристы, и стариков можно было понять.
Разговоры смолкли. Люди следили за каждым его движением, молча негодуя против вторжения на их территорию. Они хотели, чтобы чужак повернулся и ушел.
— Спасибо, — он взял стакан, но трактирщик демонстративно отвернулся. Саймон почувствовал неловкость, как ведущий актер на премьере, забывший реплику, и в поисках нужных слов обернулся к публике. Лица завсегдатаев ничего не выражали.
— Добрый вечер, джентльмены. — Надо было сказать хоть что-то, чтобы не растеряться вконец под их молчаливым напором.
Ни слова в ответ. Смотрели молча, не отрываясь. Он подумал, нет ли среди них Джо Льюиса… Фрэнсис говорила, что старый шахтер обычно сидит в курительной.
— Мне нужен мистер Джо Льюис, — Саймон инстинктивно напрягся, ожидая реакции.
