Кровля уже не позволяла выпрямиться. В конце концов он встал на четвереньки и пополз, словно краб, волоча ноги, совсем обезумев от ужаса. Он знал: преследователь продолжает охоту. Непонятно, почему в темноте его до сих пор не схватили. Похоже, хотели загнать куда-то, подобно тому, как опытный пастуший пес возвращает в стадо отбившуюся овцу.
Снова голос матери: "Я же говорила, ты можешь упасть и сломать ногу". Поздно. На этот раз он не мог увидеть пропасть, лишь почувствовал, как пол под ним исчезает. Он летел так медленно, словно за спиной раскрылся парашют и, гася скорость, продлевал агонию.
Тишина была прервана: не оттого, что отчаянные вопли, плач и стоны зазвучали вновь, — скорее, это он пересек в падении невидимую черту, удерживавшую голоса на дне черного провала. Они все приближались, раздирая слух: "Мы здесь. Иди к нам на вечные муки!"
Он падал, как в ледяной погреб: порывы ветра хлестали, обжигая кожу, швыряя тело из стороны в сторону. Дэвид вспомнил про воду и еще успел подумать, сколько времени понадобится, чтобы утонуть. Но если внизу люди — там не может быть воды…
Удара он не почувствовал: видно, потерял сознание. А когда стал приходить в себя, обнаружил, что лежит на острых обломках сланца. Он попытался встать, но не смог двинуться. Наверняка все кости переломаны, но боли не было, тело словно онемело. Возможно, он ослеп, но не мог проверить догадку.
Вопли стихли, но Дэвид догадывался, что они здесь, притаились в темноте, наверно, боятся подойти. Он хотел позвать на помощь, крикнуть: "Не бойтесь, нас скоро найдут", — но слова застряли в горле, он не мог даже беззвучно пошевелить губами. Господи, ну пусть скажут хоть что-нибудь, дадут знать о себе…
Тогда откуда-то издали донесся жестокий смех, от которого застыла кровь в жилах. Дэвид задрожал и зарылся лицом в сланец; зазубренные осколки кололи глаза. Долго раскатывался безжалостный хохот, пока наконец не замер. Навалилась ужасная тишина.
И Дэвид Уомбурн понял тайну катакомб Кумгильи. Он лежал, не в силах шевельнуться, и чувствовал их присутствие — ледяное, как окружающий воздух. Незримые силы затаились и ждали его смерти.
