Их глаза сузились. Карты были забыты, фишки домино брошены на стол. Старики обменялись взглядами. Потом снова наступила тишина, враждебные взгляды уперлись в дерзкого незнакомца.
— Хозяин, вы, верно, можете помочь? — Саймон Рэнкин держался решительно, с подчеркнутой невозмутимостью. — Мне сказали, мистер Льюис бывает у вас почти каждый вечер.
— Вам так сказали? — выговор трактирщика определенно не был валлийским. Значит, в этот замкнутый мирок каким-то образом сумел пробраться чужак. Конечно, у трактирщика была фора: он торговал пивом и табаком. — Вы его найдете в курительной, — и он снова отвернулся.
— Спасибо. — Священник ощущал их взгляды, идя со стаканом в руке через всю комнату. Дверь захлопнулась за спиной.
В тесной курительной сидел всего один человек — тщедушный старикашка в длинном синем макинтоше, невзирая на жару. Как и другие, он был бледен, словно покойник, но еще сильнее сморщен, в складки кожи за долгие годы въелась несмываемая грязь. Драная кепка надвинута так низко, что, казалось, лишь оттопыренные уши не дают ей сползти на глаза. Он окинул Саймона пронзительным взглядом водянисто-голубых глаз и задиристо выпятил подбородок.
— Мистер Джо Льюис?
Тот поднял кружку, отпил большой глоток и поставил на стол. На безгубый рот налипла пена.
— Угу.
— Можно к вам присоединиться? — Не дожидаясь ответа, Саймон присел за столик. Похоже, будет нелегко. Его собеседник был очень стар и явно не привык к разговорам, раз сторонился даже пожилых односельчан. Его нужно как-то привлечь на свою сторону, иначе он не захочет помогать. Если захочет вообще…
— Стало быть, разрушили шиферное дело… — такое начало было ничем не хуже любого другого.
— Угу, — долгая пауза, потом старик быстро заморгал.
— Вот бы поглядеть, как было в старину.
Саймон ожидал нового "угу", но вместо этого неожиданно услышал: "Вам бы не понравилось работать внизу".
— Возможно, — первый шаг был сделан. — Но туризм отнял у людей кусок хлеба.
— Ага, — лицо Льюиса подобралось, глаза остекленели. Он возвращался в прошлое, ожили все воспоминания, и приятные, и горькие. — Загубили наши шахты. Они затоплены на две трети. Прошлых дел уж не вернуть.
— Вы сами там работали, мистер Льюис?
— Ага. — Этого-то вопроса старик и ждал. — Работал бы и нынче, кабы не придумки молодого Мэтисона.
— Ясное дело. Скажите, мистер Льюис, эти шахты на самом деле… мертвы?
— Они никогда не заработают.
— Наверное, вы правы. Но я не то имел в виду. Вот сегодня утром я совершил глубокий спуск, и это было очень… тревожно. Погас свет, слышались странные звуки — как бы человеческие голоса.
