Андреа кричала в ужасе, Малькольм Беллмэн пятился от надвигающейся груды камней. Саймон Рэнкин дрожащими пальцами отвинчивал пробку бутылки со святой водой, громко читая молитву. Обернувшись, он увидел, что рухнувшая стена открыла большую пещеру. Священник посмотрел туда, и ему показалось, он понял все.
Но не было времени раздумывать над тем, что осветил луч фонаря, пробившись сквозь густую пелену пыли. Это не могло быть явью, очередная химера, сотворенная силами зла. Но может быть, все же?..
Он увидел небольшую толпу. Люди сидели или стояли, среди них были и знакомые ему, и никогда не встречавшиеся лица. Взрослые и дети. Все они тупо смотрели перед собой, видимо, напуганные обвалом. Они были совершенно неподвижны, и трудно было понять, живы они или нет.
Рэнкин пригляделся внимательнее, ощутил холодное, проникающее зло, исходившее от них, и понял, что все это — живые мертвецы, жертвы Джетро Льюиса. Много лет назад первые из них были заточены в заброшенных шахтах. С тех пор все, пропавшие под землей, присоединились к ним, вырванные из жизни, чтобы вечно мучиться в смерти, и от их прежних тел остались только оболочки.
Саймон вздрогнул и едва не выронил бутылку. В толпе он заметил лицо Фрэнсис Майетт, она смотрела с мольбой. Во имя Господа, которому ты служишь, вызволи меня из этой могилы! А вот и Артур Мэтисон, напуганный и недовольный, и рослый юноша, видимо, Дэвид Уомбурн, и те, кого заманили в шахты первые жертвы, чтобы умножить свои ряды и успешней противостоять Джетро. Их поглотила вечная борьба добра и зла, но жажда мести ожесточила затерянные души, и теперь все они принадлежали злу.
Саймон чувствовал, как они надвигаются — опасная сила, полная решимости уничтожить того, кто угрожал ее существованию. Они звали его, уговаривая войти в пещеру, — еще немного, и он бы подчинился. Только его вера могла спасти живых. Фонари погасли — как и тогда, любой свет умирал перед лицом зла. Оно физически ощущалось в наступившей тьме, жило и двигалось, пытаясь добраться до Саймона.
Он вспомнил Дауэр Мэншен. Все повторилось; он снова был со всех сторон окружен врагами, унижавшими его, терзавшими его душу. И снова — позорное поражение. Малькольма и Андреа не было слышно, возможно, они уже погибли, и он опоздал.
