Энцо глухо застонал и начал толкать ее назад, пока не прижал ее к книжному шкафу рядом с камином. Полки больно впились ей в спину, но она не обращала внимания на боль.
Матильда укусила его за губу, и он снова зарычал, крепко прижимаясь к ней всем своим телом.
– Да, – прошептал он, не отрываясь от ее губ и приподнимая подол ее серебристого платья. – Вот что тебе нужно от меня, дорогая. – Энцо сунул руку ей между ног и, забравшись под тонкое кружевное белье, провел пальцами по ее гладкой, разгоряченной плоти. – Это все, в чем ты будешь нуждаться.
И когда он начал ласкать самую чувствительную точку ее тела, а потом погрузил палец в ее влажное лоно, она громко застонала и отбросила все сомнения. Действительно, его прикосновения были всем, в чем она когда-либо нуждалась.
– Энцо… – выдохнула Матильда, приподнимая бедра. – Я хочу большего.
Тогда он задрал ее юбку и, расстегнув брюки, положил ее бедро себе на талию. А потом, по-прежнему не сводя с нее глаз, вошел в нее одним резким толчком.
Наслаждение, которое пережила Матильда, не поддавалось описанию.
Она стонала и изгибала спину, не в силах отвести глаз от него. На этот раз она хотела отдать ему всю себя без остатка.
Потому что любила его.
– Да, – хрипло прошептала она. – Возьми все, что тебе нужно. Энцо, я твоя. И ты знаешь это.
И что-то в выражении его лица изменилось, блеск его глаз стал невозможно ярким, как у хищника, который готовился к смертельному прыжку.
А затем он зарычал, как дикарь, и, рванув ее платье, обнажил ее грудь.
Матильда задрожала от прохладного воздуха, коснувшегося ее кожи, а ощущение Энцо внутри ее вместе с его пронзительным взглядом становилось чем-то взрывоопасным.
Он обхватил ее грудь, и она ахнула, когда он наклонил голову и быстро лизнул языком ее набухший сосок. Энцо повторил это движение еще несколько раз, а затем обхватил сосок губами и пососал его.
Он начал двигаться и одновременно ласкать ее грудь, превращая поглотившее ее наслаждение в нечто яркое и мучительно острое. Разрывая ее на куски.
Но Матильда не сопротивлялась. Она отдалась на волю своих чувств и на милость Энцо. Ведь он сказал, что большего она не получит.
Значит, придется довольствоваться этим.
Все мысли улетучились у нее из головы, когда она изогнулась в его объятиях, запустив пальцы в его шелковистые волосы и приподнимая бедра, пока он посасывал ее грудь.
– Скажи, что это все, чего ты хочешь, – потребовал Энцо, скользя губами по ее коже. – Пообещай, что не будешь просить чего-то большего.
