Последние несколько недель она дразнила его, надевая красивые платья и выставляя напоказ чуточку обнаженной кожи. Достаточно, чтобы помучить его и проверить, насколько хватит его самообладания. А еще показать, что у нее есть власть над ним и она готова воспользоваться ею.
И у нее получилось. Энцо жадно следовал за ней взглядом везде, где она появлялась. И когда он начал все чаще задерживаться на работе, она поняла, что он боялся потерять контроль над собой в ее присутствии.
И у нее появилась надежда, что брак с ним не раздавит ее окончательно.
Так что когда пришли бумаги о разводе, Матильда отбросила сомнения в сторону и, оставив Саймона с Марией, отправилась в офис к Энцо.
Но теперь, оказавшись с ним наедине и чувствуя исходившую от него силу и неистовое мужское вожделение, она немного оробела.
– Я не знаю, о какой игре ты говоришь, – взяв себя в руки, заявила она и достала из сумки бумаги о разводе, – но насчет остального ты прав. Это прислали сегодня. Все подписано, скреплено печатью… – Она медленно подошла к столу и положила на него конверт. – И доставлено.
Энцо глянул на конверт, а потом снова на нее.
– Закрой дверь, – приказал он.
Внутри ее тут же пробудилось что-то требовательное, и она ощутила знакомую сладкую боль внизу живота, которая не стихала с того самого вечера, когда Энцо прикоснулся к ней в библиотеке.
– Подойди сюда, – тихо сказал он, когда она дрожащей рукой закрыла дверь его кабинета.
Матильда вернулась к столу, медленно, чтобы Энцо получше разглядел ее полупрозрачное платье. В этой борьбе годились все средства.
Она обогнула стол, и Энцо сделал шаг назад, показывая ей, что она должна встать между ним и столом, что она и сделала.
Она сходила с ума по нему.
И позволит ему получить то, чего они оба так отчаянно хотели.
Энцо молча усадил ее на стол, и Матильда подавила вздох, когда его жаркие ладони коснулись ее бедер через тонкую ткань платья. Она не сводила с него глаз, хотя его взгляд обжигал ее. Он был магнитным севером, а она компасной стрелкой, которую неустанно притягивало к нему и удерживало там, совершенно беспомощную.
Только она не была беспомощной, потому что видела свою силу в его глазах, в кипевшей в нем страсти, которая напомнила ей те жаркие дни на острове. Когда он снова и снова овладевал ею, требовательный и неистовый, словно жаждал того, что могла дать только она одна.
Она так и не поняла, что пожирало его, но сейчас видела в нем ту же жажду. Что-то вроде отчаяния.
