– Что еще? – спросил Бэкус угрюмо.
– Во-первых, я мог бы опубликовать статью по вашей же просьбе. Ведь может наступить такое время, когда вам понадобится напугать преступника и вынудить его к поспешным, необдуманным действиям, – тогда я напишу ее для вас. И во-вторых, я имею право опубликовать свои материалы, если эта история все же просочится в прессу. Как только в газетах, по радио или по телевидению пройдет сообщение о вашем расследовании, все обязательства аннулируются. Немедленно и взаимно. Даже если я пронюхаю, что кто-то только собирается опередить меня, я сделаю это первым – в конце концов, это моя статья!
Бэкус выслушал меня стоя и кивнул.
– Я скоро вернусь, – повторил он и ушел.
Когда Боб скрылся из вида, Уоллинг посмотрела на меня и негромко заметила:
– На его месте я бы решила, что ты блефуешь.
– Какой уж там блеф, – возразил я. – Это серьезно.
– Если это действительно серьезно, то возможность найти убийцу брата значит для тебя меньше, чем перспектива опубликовать сенсационную статью, и мне тебя искренне жаль, Джек. А сейчас я хочу еще кофе.
Она встала и ушла, оставив меня одного. Я смотрел, как Рейчел идет к стойке, и думал над тем, что она только что сказала. Наконец мой разум успокоился на строчках из стихотворения Эдгара По, которые застряли у меня в памяти с прошлой ночи:
В печали до срока
Я жил одиноко,
И дух мой блуждал меж теней,
Но Эулалия юная стала
Когда вслед за Бэкусом и Уоллинг я вошел в конференц-зал, там оставалось еще немало свободных мест. Участники совещания разместились вокруг длинного стола, и расставленные вдоль стен дополнительные кресла почти все пустовали. Бэкус указал мне на одно из них, а сам вместе с Рейчел прошел к председательскому месту, где высились два кожаных кресла, видимо с самого начала предназначавшиеся для этой парочки. Большинство агентов понятия не имели, кто я такой, и глазели на меня с откровенным любопытством. Чтобы не встречаться с ними взглядом, я притворился, будто разыскиваю что-то в сумке.
Бэкус принял мои условия. Вернее, не он, а тот, кому Боб позвонил. Меня включили в состав группы, и на плечи Уоллинг свалилась еще одна обязанность – «присматривать за ребенком», как она сама выразилась. Я подписал обязательство не публиковать никаких статей вплоть до успешного завершения расследования или до официального признания его бесперспективным, за исключением случаев, которые оговорил в самом начале. Набравшись наглости, я спросил у Бэкуса насчет фотографа, но он возразил, что об этом в нашем договоре не было ни слова. Впрочем, будучи профессионалом, он согласился, что снимки и впрямь весьма важны, и обещал что-нибудь придумать. Это было все, что я пока сумел сделать для Гленна.
