При этом душа Баклана пела, как соловьиная роща в мае. Все было, как в том часто повторяющемся сне: он снова был в разведке, снова шел по горам, ступая след в след за прокладывающим путь Ти-Рексом. На плечи, как встарь, давили лямки рюкзака, на шее висел автомат, идеально подогнанное снаряжение не издавало ни одного постороннего звука. Правда, колонна на этот раз состояла всего из двух человек, а не из пяти, как во сне, но все остальные были поблизости, на своих местах согласно боевому расписанию, даже покойный Макар: Баклану почему-то верилось, что бесплотный дух подорвавшегося на растяжке старлея парит где-то поблизости, храня снова собравшихся вместе боевых друзей от всех мыслимых напастей.
Повернув голову налево, Баклан посмотрел вверх, но, разумеется, ничего не увидел, кроме частокола карабкающихся по крутому склону деревьев, путаницы наполовину оголившихся ветвей и намертво схваченных узловатыми пальцами корней, присыпанных опавшей листвой каменных осыпей.
Зато его взгляд не остался незамеченным. Увидев в бинокль, что Баклан смотрит в его сторону, Якушев показал ему отставленный средний палец и вернулся к наблюдению, обшаривая взглядом круто уходящий из-под ног лесистый склон. Убедившись, что впереди чисто, он двинулся дальше, привычно положив руки на висящую поперек груди винтовку Драгунова. Под ногами у него очень кстати оказалась узенькая тропка. Ее так и подмывало назвать козьей, но Якушев подозревал, что козы тут ни при чем: петляя между стволами деревьев и огибая каменные лбы, тропка тянулась более или менее параллельно дороге — то есть, с точки зрения ищущих спуск к текущей по дну ущелья речке коз, в никуда. Ступая по этой тропинке, Юрий невольно прикидывал, сколько схронов с оружием и тайных убежищ он уже миновал и сколько еще минует, прежде чем они достигнут конечной точки маршрута. И хорошо, если схроны не охраняются, а убежища пустуют; в противном случае продвигаться придется с боем, а для настоящего боя их, мягко говоря, маловато…
Откуда-то послышался отдаленный гул. Остановившись, Якушев снова поднес к глазам бинокль. Вскоре в просвете между ветвями мелькнуло что-то белое, движущееся по извилистой горной дороге со скоростью, свидетельствующей о том, что за рулем приближающейся машины сидит либо профессиональный гонщик, либо один из лихих местных джигитов, которым все нипочем и которых ничто не берет как раз потому, что они ни черта не боятся.
