– Нет, мне было около трех лет, когда это случилось. По крайней мере, так определили врачи, поскольку никаких документов со мной не было, а я не говорила и возраст свой назвать не могла.
Матвей нахмурился, бросил на нее быстрый взгляд, наверное, не зная, следует ли продолжать расспросы, но Мирра продолжила сама. Будто молчала столько лет, а сейчас плотину внезапно прорвало, и хлынул поток откровений, завертел на крутых волнах, понес вперед, не давая остановиться.
– Меня нашли в лесу. Два охотника сбились с пути и вместо дичи обнаружили голодного оборванного ребенка, который уже отчаялся выйти и лег на мох умирать. По оценкам тех же врачей, я провела в лесу около недели. Повезло, что было лето, питалась ягодами. Кто мои родители, как я оказалась в лесу – не знаю. Меня никто не искал, никаких объявлений о пропавших детях, как и о пропавших людях, как если бы они потерялись вместе со мной и с ними что-то случилось, не было.
Матвей смотрел сочувственно, наверное, понял, откуда она знает, что предать могут даже самые близкие, в какой-то момент даже не выдержал, коснулся ее плеча в поддерживающем жесте. Мирра не любила прикосновений чужих людей, поэтому дернулась в первое мгновение, и он понял, убрал руку, о чем она тут же пожалела. Прикосновение Матвея оказалось приятным. Но теперь было уже поздно, он руку не вернет. И ладони не коснется, будет держать дистанцию. Так и правильно. Она одиночка, и закончив с этой свадьбой, они снова разойдутся по своим мирам, больше ничем не связанные. У нее нет к нему романтического интереса, а друзей нет в принципе.
– А что ты помнишь сама? – спросил Матвей.
– Почти ничего. Я помню лес, – Мирра поежилась, вспоминая даже не тот лес, в котором провела неделю ребенком, а тот, в котором они блуждали всего пару часов назад. И свои ощущения этой ночью. Сейчас лес не давил, отступил на время, но когда они лягут спать, когда стихнут звуки и мир снова погрузится в тишину, лес опять обступит ее, Мирра точно знала. – Помню, как бежала, а он будто держал меня. Хватал ветками, не пускал мхом, царапал кустами. Помню, как было страшно. И больше ничего. Много раз пыталась вспомнить родителей, ведь мне было уже три, я должна была их запомнить! Один раз даже решилась пойти к психотерапевту. Но ничего так и не вспомнила. Будто и не было меня раньше, будто родилась сразу трехлетней в том лесу. Родилась и побежала, как олененок.
– А где это было? Быть может, стоит вернуться туда и начать поиски заново? Может, тогда не так уж сильно кто-то искал твоих родителей?
