Услышав решение суда, Чжан Тянь-бао решил было не соглашаться с ним, но потом понял, что другого выхода нет. «И в суде и вне его — повсюду у семьи Лю свои люди, — думал он. — Как ни старайся, а выше их не прыгнешь! Никуда тут не денешься! Не согласишься, так еще большую беду наживешь. Сначала выйду из тюрьмы, а там представится случай — отомщу им. Это сделать никогда не поздно!» И он ответил:
— Раз уж вы так решили, то хоть я и не согласен, а все равно должен сказать, что согласен!
Председатель сердитым движением надел очки и начал отчитывать Чжан Тянь-бао:
— Ты эти слова не от чистого сердца говоришь! Статья восьмая Конституции Китайской республики[37]гласит: «Граждане Китайской Республики равны перед законом». Все граждане имеют свободу слова и право подачи жалоб. Мы приняли решение в полном соответствии с законом и не хотим ущемлять твоих прав! Так, в конце концов, ты согласен или нет?
Чжан Тянь-бао ничего другого не оставалось, как согласиться. Он подавил в себе новую вспышку гнева и ответил:
— Считайте, что мы с сыном согласны!
Председатель суда еще с минуту смотрел на Чжан Тянь-бао, а затем повернулся к Лю и Чжао:
— А вы согласны?
Естественно, что Лю и Чжао, при прямом участии которых этот приговор был составлен, согласились. Но Лю У притворился для видимости недовольным:
— Я подчиняюсь! Раз председатель суда так решил, то я подчиняюсь, — он сделал недовольное лицо и скривил губы. Оглянувшись на репортеров, он добавил: — Хотя со мной обошлись несправедливо!..
Председатель суда приказал Тянь-бао и Сяо-ма поставить оттиски пальцев под текстом приговора, попросил Лю У и Чжао Лю тоже приложить свои печатки[38]и объявил заседание суда закрытым.
Когда надзиратель выпустил Тянь-бао с детьми из помещения суда, было уже далеко за полдень. Тянь-бао чувствовал себя очень плохо, к тому же яркие лучи солнца, которого он давно не видел, ослепили его, и он бессильно прислонился к стене. Отдохнув, они медленно двинулись в путь. На душе у них было очень тоскливо. Они приостановились и низко поклонились в ту сторону, где находилась тюрьма «Сиисо» — воспоминание о Лао Хэе и других заключенных вызвало у них слезы. Затем они понуро двинулись по направлению к ночлежному дому «Процветание».
А тем временем Душегуб и Чжао Лю вместе со всеми членами суда взяли рикш и направились в ресторан на территории английской концессии, чтобы банкетом отпраздновать свою победу.
