— Это я на всю жизнь запомнил!
— То, что ты помнишь, — это еще не все, а рассказать обо всем этом на суде осмелишься?
— Осмелюсь! — твердо ответил Сяо-ма.
— Ну-ка, расскажи сначала мне, а я послушаю! — не успокаивался Лао Хэй.
Сяо-ма подробно рассказал про все бедствия его родителей. Лао Хэй остался доволен. Он видел, что Сяо-ма не по годам умен и смел.
Смерть Юй-чжэнь не принесла неприятностей семье Лю. Душегуба беспокоило только одно обстоятельство: не то, что могло быть новое судебное разбирательство, а другое — раз уж Чжан Тянь-бао решил бороться с ним до конца, то, вернувшись из заключения, он не пожалеет своего обидчика. Да и Сяо-ма вырастет и захочет рассчитаться с ним. У него от этих мыслей даже сердце заболело, и он ни днем ни ночью не находил себе покоя. Наконец он вызвал к себе Чжао Лю и сказал ему:
— Не идет у меня с ума этот младенец — сын Чжана! В нем теперь все зло! Надо это зло вырвать с корнем!
При упоминании об этом деле Чжао Лю весь задрожал.
— Ладно! — сказал он с ненавистью. — Непременно что-нибудь придумаю!
— Истратили столько денег, а он все еще живой! Как это так получается?
— Во-первых, денег истратили немного. А во-вторых, к надзирателям не так легко подступиться!
Душегуб от такого ответа рассвирепел, хватил кулаком по столу и гневно закричал:
— Ты уже это говорил! Потрать еще двести юаней, но надо этот корешок вырвать!
Скрипнула дверь, и вошел Лю Тан. Лицо у него было расстроенное. Он бросил портфель на стол и опустился на кушетку. Чиркнув спичкой, молча зажег сигарету и, нахмурив брови, затянулся.
— Что случилось? — испуганно спросил его отец.
— Этот Чжан снова подал кассационную жалобу! — сердито ответил Лю Тан.
— Что?! — испуганно вскрикнул Душегуб. — Куда он подал жалобу?
— В Тяньцзиньский городской суд! — ответил Лю Тан. — Накликали вы беду на свою голову! И меня впутали в эту историю. Не знаю теперь, что делать.
— Быстро придумай что-нибудь! — сердито закричал Душегуб на Чжао Лю.
— Это дело серьезное, сказал мне старший следователь. Давайте посоветуемся, как нам воздействовать на него, — сказал Лю Тан.
— А что он имел в виду? — вытянул шею Чжао Лю.
— Старший следователь мне строго сказал: «Старина Тан! Эта жалоба очень серьезная! Если ее переслать в Баодин, то получится большой шум, и мы можем проиграть дело!» Он имел в виду, что надо всеми способами отклонить жалобу, и сказал мне, чтобы я дома посоветовался…
— Сколько надо? — вытаращил круглые глазки Душегуб.
