Гуй-лянь позвала других девушек, и они на руках унесли Фэн-цзе. Она кричала, вырывалась изо всех сил, плакала. Когда ее положили на кровать, первой ее мыслью было покончить с собой. Но разве можно это сделать, если за ней все время следят и не дают ей свободно ступить и шагу. Гуй-лянь все время настойчиво увещевала ее, и постепенно Фэн-цзе немного успокоилась.
Фэн-цзе чувствовала себя в этом доме подобно посаженной в клетку дикой утке: и крылья есть, а не улетишь. Она возненавидела и хозяина Хао за побои и ругань, и Душегуба, и Чжао Лю, и всех других, кто так подло обманул ее. Это были не люди, а звери! Она мучилась от сознания того, что не в силах схватить их и содрать с них живьем кожу — только такая месть могла бы сейчас удовлетворить ее! Но что поделаешь, если за ней установлен строгий надзор и даже в туалет следует «хвост». Поистине все пути на небо отрезаны, все двери на землю закрыты, с собой покончить не удается, но и жить дальше нельзя! Остается только от злости биться головой об стенку да топать ногами.
Так Фэн-цзе мучилась в этом доме два месяца. Хозяин пытался научить ее петь, но она не раскрывала рта. Хотел обучить ее танцам, но она не двигала ни ногами, ни руками. Разозлившись, он страшно избивал ее, но она оставалась непреклонной. Хозяин уже подумывал о том, не убить ли ее тайком, но у него не хватало решимости так легко распрощаться с потраченными на нее деньгами. Он начал даже опасаться, как бы Фэн-цзе не покончила с собой. После долгих раздумий он решил поступить так, чтобы и «овцы были целы, и волки сыты». Однажды он вызвал к себе Фэн-цзе и сказал ей с улыбкой:
— Дитя, я вижу, что обучить тебя актерскому мастерству нельзя. Я не собирался тебя бить, но в труппах уж такой порядок. Даже хороших певцов во время обучения бьют, — он заложил в обе ноздри табак и продолжал: — Я для тебя подыскал место служанки, тебе еще будут там и деньги платить. Накопишь денег и сможешь вернуться к своим родителям. А сейчас иди собирайся, я провожу тебя к твоим новым хозяевам.
Услышав это, Фэн-цзе необычайно обрадовалась, ей показалось, что в ее жизни снова из-за туч выглянуло солнце. Она упала на колени и, кланяясь, стала благодарить хозяина:
— Если все это правда и вы отпускаете купленную птицу на свободу, то я всю жизнь буду благодарна вам!
И вот с небольшим узелком в руках Фэн-цзе идет с хозяином Хао по улицам города. Ярко светит солнце, она с радостью вдыхает свежий воздух и смотрит на веселые лица людей. Ей кажется, что встречные говорят ей: «Фэн-цзе, ты еще поживешь!» — и от этих мыслей она сама улыбается, подобно цветку. «Как бы там ни было, — думает она, — я накоплю денег на дорогу и скоро вернусь домой. А там уж найду Душегуба и Чжао Лю и сведу с ними счеты!»
