— Круче безграничного знания?
Эллиот снова ухмыляется.
— Думаю, у меня уже есть безграничное знание…
Я закатываю глаза, и он смеется.
— Ладно, да, это было бы круто. Но Ковчег Завета, по крайней мере, находится в категории возможного. Но даже это выглядит неправдоподобно.
Я вздыхаю. Не могу сдержаться.
— Всё это кажется неправдоподобным.
Он вопросительно вглядывается в моё лицо.
— Ты охотишься за сокровищем, в которое не веришь?
— Да, — я думаю о книге в моих руках и 18 строфах, тянущих меня на дно, — нет. Я уже не знаю.
— Оно существует.
Его слова звучат и как предложение, и как угроза.
Я отодвигаюсь от витрины с древними находками, подальше от Эллиота и любопытства, проступающего во всех чертах его лица. Я вглядываюсь в миниатюрный макет Острова Серых Волков, стоящий на постаменте в центре круглой комнаты. Ставлю мизинец на провал в земле.
Он прикусывает губу рядом с серебряным колечком.
— Дай мне взглянуть на карту.
Делиться эти кажется неправильным. Сейчас эти поиски — дело между мной и Сейди, удерживаемыми хрупкой нитью, что соединяет жизнь и смерть. Если я открою книгу, если позволю Эллиоту заглянуть, это знание сделает его частью этого.
И всё же, я подхожу к витрине. Я думаю о Сейди в тот тёплый летний день, когда воздух пах туберозой и морской солью, когда были только я, она и обещание. Затем думаю об обсуждении сокровища, которое вышло не столь ужасным, как я себе представляла.
Странно, как человек может так ненавидеть одиночество и в то же время стремиться к нему.
Мои пальцы дрожат, когда я нахожу стихотворение и двигаю книгу по футляру из стекла. Глаза Эллиота пожирают слова. Закончив читать, он смотрит на меня. Смотрит сквозь меня, размышляя об острове или глубокой яме.
— Мы собираемся найти сокровище.
Его губы складываются в искреннюю усмешку, но я не присоединяюсь к нему.
— Нет. Нет, нет, нет. Никаких «мы», Эллиот Торн. Есть я — девушка, которая найдёт сокровище для своей сестры. И есть ты — волонтер исторического общества Уайлдвелла и музея, который расскажет мне всё, что он знает об Острове Серых Волков.
— Я не работаю тут волонтёром.
Стихотворение, должно быть, смутило разум Эллиота, потому что у его лица столь ошеломлённый вид, будто бы он пробрался сквозь портал и обнаружил, что все говорят на другом языке или ходят по потолку.
— То есть, ты ничего не знаешь об острове?
Я знаю, что это не так. Есть люди, которые знают по чуть-чуть о многом. Эллиот знает многое о многом.
