Тобирама, в голове всё ещё прокручивавший варианты претворения в жизнь планов, обсуждённых со старейшинами, конкретно подвис.
— Можно будет убить давнего врага и не опасаться мести от его родственников в знак их дружелюбия? — с затаённой надеждой уточнил Тобирама.
Хаширама округлил глаза.
— У тебя есть ещё кто-то, кроме Изуны?
Тобирама споткнулся на ровном месте.
— Ани-чан!
— Что? — Хаширама продолжал удивленно на него пялиться. — Ты же сам сказал, что больше не хочешь убивать Изуну. Значит, есть кто-то ещё?..
Порой Тобирама поражался, как его ани-чан, умевший в нужные моменты проявлять нетривиальную смекалку и даже гениальность, в целом скорее походил на обычного дурачка. Как он умудрялся совмещать это в себе?
— Забудь, — Тобирама устало потёр переносицу. — Хочешь устраивать праздник — устраивай. Однако я предупреждаю, что не собираюсь помогать с его организацией.
— Какой же ты скучный… — искренне опечаленно вздохнул Хаширама. — Ну, тогда попрошу Изуну помочь! — добавил он с вернувшимся энтузиазмом и оперативно свалил претворять свой план в жизнь. Даже удивительно, как это Мадаре удалось противиться его предложениям союза на протяжении стольких лет.
Изуна, будто из вредности, сходу согласился убивать время ещё и на подготовку сомнительного мероприятия. Тобимара даже бровью не повёл, хотя внутри взбунтовалась иррациональная ревность младшего брата, которым пренебрёг старший: нечасто Тобираме доводилось испытывать это ощущение. А ещё его снова не отпускала мысль, что всё это — не просто так. Не мог Изуна заниматься этим бредом из побуждений голого альтруизма!
Учиха, судя по виду, вообще почти перестал спать. В первой половине дня и пару часов после обеда он исправно помогал Тобираме с планами Академии и другой мелкой работой, после чего приходил Хаширама и с немного пугающей улыбкой уволакивал Изуну в неизвестном направлении. Тобирама на это цыкал и возвращался к делам. Порой к его цыканью присоединялся Мадара.
Он зашёл за черновиком письма к даймё как раз во время ставшего привычным ежедневного ритуала утягивания Изуны сияющим Хаширамой.
— Мне это не нравится, — как-то поделился он не то со стеной, не то всё-таки с Тобирамой.
— Он точно что-то задумал, — ответил Тобирама также в стену.
— Который из них? — спросил воздух Мадара.
— Изуна, конечно, — фыркнул Тобирама и уткнулся носом в бумаги, прежде чем дать пояснение: — Что у Хаширамы на уме, и так ясно. Он одержим этим своим днём дружбы. А Изуне какая с этого выгода? — и не поднял головы, словно его совсем не интересовали мысли Мадары на сей счёт.
