Сожаление в глазах друга было видеть ужасно. Ему было больно все это слышать, ведь он понимал, что ему уже никогда…
– А в конце года ты будешь участвовать и обязательно победишь, – звонкая вера и надежда рвали душу на мелкие кусочки. Эни не сдавалась, и… так хотелось, чтобы это помогло… – мы будем болеть за тебя. Мы же обещали, помнишь?
Вынужденный всхлип, Лэнс не выдерживает, отворачивается, у самого глаза красные, наполнены горем и непониманием, почему именно с ним происходит такая несправедливость.
Тип в балахоне снова зашевелился, снова протянул ладонь Лэнсу. Обреченность в его глазах, неизбежность.
– Пожалуйста, – слезы Эни быстро высушивал ветер. Она снова шагнула вперед, и Рин взял ее за плечо, предостерегая. Но подруге было все равно. В этот раз она обращалась уже не к Лэнсу, она говорила со Смертью. – Пожалуйста, не забирай его.
Ком в горле застрял, я отвела взгляд и вздохнула. В этой просьбе было столько боли, столько мольбы. Невозможно, невыносимо! Мои друзья выглядели ничуть не лучше. Что же мы можем сделать? Разве можно что-то сделать в такой ситуации?
Тип в балахоне не реагировал, а Эни все не прекращала плакать. Она не хотела сдаваться.
– Прошу тебя, пожалуйста, – молила Эни. – Ты уже забрал моих родителей. – Это откровение обрушалось на всех нас невыносимостью. Каждый теперь по-новому посмотрел на нее. – Не забирай его. Пожалуйста…
Снег был так беспощаден, но даже ветер не мог скрыть посыпавшихся слез из глаз Лэнса. Он посмотрел на нее, сожалел, хотел шагнуть к ней, хотел ее поддержать, успокоить, но… как будто невидимая преграда в лице смерти теперь его останавливала. Попытка обрушилась полным провалом. Подтверждением необратимости происходящего.
– Не забирай его… – разрезала напряженную тишину Эни своей мольбой.
Но Смерть была неумолима. Кто бы ни скрывался под капюшоном, он никак не отреагировал на мольбу подруги. Протянув ладонь к Лэнсу, он коснулся его, и тут же исчез вместе с нашим другом.
Внутри меня как будто что-то оборвалось, а Эни упала в снег и взвыла от боли. Мы бросились к подруге, чтобы поддержать, но и сами не смогли сдержать слез. Наш друг, наш Лэнс… Его забрали. Его у нас забрали…
Обняв Эни, я пыталась ее успокоить, но она не могла прекратить кричать и биться в истерике. Мне-то было больно и горько от того, что произошло, но ей было невыносимо. Она дрожала, сопротивлялась, колотила землю, кричала разные ругательства, потом ослабевала и дыхание ее перехватывало.
