Вот только никто из тех, с кем я заговаривал, Симсона не видел. Одна старая сводня спросила меня, что он такого сделал.
— Подозревают, что он ухлопал полицейского, — ответил я.
Присвистнув, она провела рукой по своим крашеным волосам.
— Ну, тогда я могу сказать, что знаю его, но больше ничего не скажу. Вы, фараоны, только и ждете возможности наброситься на кого-нибудь и мигом сожрать. Словно акулы. — Тут она взглянула на меня более внимательно: — А, теперь я вас узнала. Ваша фамилия Стон! Я вас узнала, поскольку видела фотографию в «Мирер». Вы тот фараон, жена которого ухлопала одного милого мальчика в Гринвич…
Я перебил ее:
— Ее всего лишь обвиняют в этом.
Она усмехнулась:
— Ах, ах! Когда находят прелестную курочку в квартире вместе со свежим трупом, а дверь заперта изнутри, бывает сложно доказать, что убийство совершил кто-то другой.
Сказав это, она потопала прочь, а я вышел на улицу.
Уже темнело, но воздух был теплым. Возле ресторана «У Леона» и «У Эдди» стали скапливаться шикарные «лимузины». Они останавливались, где хотели, и горе неопытному полицейскому, рискнувшему сделать замечание насчет неправильной стоянки. Он мог внезапно получить перевод в какую-нибудь несусветную дыру.
Я дошел до бара на Седьмой авеню. Как обычно, он был полон парнями и девицами определенной профессии. Это был, похоже, последний бар в квартале. За ним тянулись гаражи, автобусные парки и тому подобное, до самого Бродвея.
Теперь я решил попробовать другую тактику. Вместо того чтобы расспрашивать в баре, я проскользнул в служебное помещение и направился к раздевалке танцовщиц. Тип в смокинге и с белым цветком в петлице попробовал меня остановить:
— Эй! Минуточку! Куда это вы направляетесь?
— В раздевалку. Мне нужно увидеть одну девушку.
— Это невозможно, — решительно заявил он.
Я оттолкнул его:
— Не будьте таким неприветливым. Уголовная бригада Восточного Манхэттена.
Но он не хотел отступать:
— Отлично! Кстати, ваша фамилия, если не ошибаюсь, Стон? По-моему вас называют Большим Германом? Вот только в полиции вы уже не работаете!
Я закурил сигарету:
— Откуда вы это узнали?
Он пожал плечами:
— Об этом сообщили по радио в шесть часов.
— Вот как? И что же еще там говорили?
— Что вас выгнали из полиции, так как вы свихнулись на мысли, будто ваша жена не убивала того типа на Гринвич-Виллидж. Вы устроили грандиозный скандал, кричали, будто вам наплевать на все доказательства, что вы все равно считаете свою жену невиновной.
