— Чарльз только что заснул, — объяснила она и печально улыбнулась. — Но у меня бессонница, так как я все время думаю о вашей несчастной жене. Удивительно, на какие безумства способны женщины! Я не могу понять, как может женщина, у которой свой дом, семья, пойти на подобное…
Смутившись, она замолчала и принялась искать очки.
Наконец она их отыскала и, надев, стала рассматривать фотографию.
— Да, — через некоторое время сообщила старушка. — Это та самая молодая женщина, которую мы видели.
— А не могли вы принять за нее другую, тоже рыжую, очень похожую на нее женщину?
Она снова внимательно посмотрела на фотографию.
— Нет. Я очень огорчена, но это так. Я хорошо запомнила эту маленькую родинку у нее на подбородке.
Ну хорошо. Значит так.
Я положил фотографию обратно в бумажник и, покинув квартиру Свенсонов, спустился по лестнице.
На улице я закурил и отправился к своей машине. На полпути к ней был подъезд. Едва я его миновал, как на мой затылок обрушился удар. Моя шляпа свалилась на землю, а сам я пролетел вперед и, ударившись лицом о стенку, упал.
— Он жутко хитрый, — сказал за моей спиной чей-то голос.
— Но не хитрее нас, — возразил ему другой.
Я перевернулся на спину и попытался достать свой револьвер.
В этот момент те двое стали меня пинать. Один пинок пришелся в подбородок. Мне удалось поймать одного из них за ногу и резко ее вывернуть. Послышался треск, с которым обычно ломается кость. Тот, чью ногу я сломал, заскрипел зубами и застонал от невыносимой боли. В этот момент второй обрушил на мою голову дубинку…
Когда я очнулся, их уже не было. Возле меня стоял малец лет восьми. В руках у него был пакет с молоком и хлебом. Увидев, что я открыл глаза, он сказал:
— Шел бы ты лучше отсюда. Того и гляди налетят фараоны. Моего старика на прошлой неделе забирали два раза.
Цепляясь за стену, я встал. Похоже, кости мои уцелели, но вот револьвер, бляха и бумажник исчезли без следа. Я спросил малыша:
— Ты никого здесь не видел?
— Нет, — покачал он головой. Похоже, я его заинтересовал. — Эй, ты весь в крови. С кем-нибудь подрался, а?
— Да так, неприятности, — сказал я и двинулся вдоль стены, туда, где за углом стояла моя машина.
Свернув за угол, я очутился на улице. Теперь по ней катил бесконечный поток машин, прохожих тоже было много. Конечно, тех, кто напал на меня, уже и след простыл. А ведь я даже не успел их хорошенько рассмотреть и запомнил лишь голоса. Кстати, у одного должна быть сломана нога.
