— Не сыпь соль на рану. Мне Олеся с такими разговорами уже вот здесь, — мрачно указал ребром ладони на горло и отбил шестёрку десяткой. — Кажется, наши старые друзья нацелились на Вениамина… А он, в отличие от нас, не отступит. Ему просто некуда отступать.
— Хочешь помочь?
— Нам бы кто помог. Знаешь, домой хочу. Там нет жары и не такие кровожадные флора и фауна…
— Нельзя.
— Знаю. Только…
— Гоша, ничего мы пока не можем сделать. Жернова войны в Европе уже раскрутились и сейчас направлены на восток… Что у тебя?
— Козыри, — усмехнулся Григорий.
— Держи, — положил на столик четыре туза Старинов, — вот тебе и игра козырями. Важно иметь лишь одного, и победа у тебя в кармане.
— Только вот козырь, чаще всего, самостоятельная фигура, особенно когда это старший туз, и играет он на своей стороне. — Взял карту между указательным и средним пальцем Седых. — Только с такой силой приходят и такие же проблемы.
— Умеешь ты разочаровать…
— Собирайся, нужно совещание собрать. Мы уже третью неделю в этих лесах, и эта вялотекущая военная обстановка уже утомляет.
— Да, есть такое.
Глава 5. Длинный день и тупик
Задумчиво сидя и смотря на отчёт, выведенный на экран, я перебирал пальцами по столу. Вылет прошёл нормально, так же как и путь к родным границам, однако мне было тревожно, потому что так и не смог ни с кем связаться в Воскресенске…
— Веня, а сколько было покушений?
— Шесть, за вчерашний день.
— Семь, — поправил меня Барс, — принял мелкую, но мощную технику, направленную на Нуо. Били в спину.
— Прекрасная у тебя семья… Только вот принцессы — это нечто, и чем они вообще думали?
— Знахарь, тебе — восемнадцать, они, наверное, думают, что ты ведёшь себя в соответствии с возрастом. Принцесса Сюли вообще, посчитала тебя…
— Не вспоминай, — поморщился в ответ, — соблазнить меня демонстрацией п… половых органов. А то, что я лекарь, они забыли? Мрак!
— Дыши спокойней. Это просто политика.
Крякнув от возмущения, махнул рукой и прошёлся взглядом по таблице отчёта… Чтобы закрыть его и, опустив спинку кресла, удобно устроиться в позе полулёжа.
— Слушай, Вениамин, не помнишь что в той сумке?
— Не знаю. Ты же собиралась.
— Точно не помню, чтобы у меня была такая сумка, — поднялась Нуо, подойдя к сумке, открыла её и отпрянула с тихими матами на китайском языке.
Задумчиво посмотрев на неё, поднялся, подойдя заглянул внутрь, а там, в позе эмбриона, нашлась девочка, хлопающая глазами спросонья от яркого освещения.
— Мари, chulai!
