В последнем зале к девушке подошел товарищ Федора по общежитию Вадим со своей подругой Линой, и они заговорили с незнакомкой.
Значит, она из института! Какая удача!
Федор приблизился к ним, что-то сказал Димке, девушка вопросительно взглянула на Федора, и Димка представил его:
— Мой однокурсник. А это Катя Аверина, учится с Линой на факультете градостроительства. Тоже на четвертом курсе.
По-прежнему пристально и вызывающе глядя на Федора, Катя протянула ему руку:
— Значит, ты тоже из наших. Очень рада.
У нее был глубокий, певучий, богатый оттенками голос.
Ее спутник назвался Станиславом, это был студент из Катиной группы, но какое Федору было до него дело, когда он познакомился с удивительной девушкой!
Из музея вышли впятером и решили отдохнуть на Гоголевском бульваре, потому что у девушек от высоких каблуков гудели ноги.
В том году после необычно сухого и жаркого лета — уже в мае с деревьев начала опадать листва — долго стояла тихая, теплая осень и в Подмосковье продолжались лесные пожары, горели торфяники, город был заткан голубоватой дымной мглой, резко пахнущей гарью, и Федор вспомнил страшные, опустошительные пожары в сибирской тайге. Рано засохшие и осыпавшиеся листья кленов и лип жестко шуршали под ногами.
В твердой походке Кати, ее плавных, уверенных жестах, во всей ее повадке были достоинство, смелость, и вместе с тем простота и естественность красивой женщины, знающей, что ей не надо кокетничать и насильственно улыбаться, чтобы привлечь к себе внимание, привыкшей к тому, что она нравится, что за нею ухаживают.
Усевшись на скамейке, Катя закинула ногу на ногу, и Федор увидел, что у нее красивые округлые колени. Черт побери! Он был потрясен и уничтожен ее совершенством: он не находил в ней ни одного недостатка. Он вспомнил, с какой безапелляционной категоричностью они тогда заспорили о выставке и как этот спор — вот уж, действительно, хоть и не хочешь, а поверишь, что слепой случай может изменить судьбу человека, — стал причиной его сближения с Катей.
— Импрессионизм — вершина живописи, — сказал Димка. — После него в западном искусстве наступил закат: абстракционизм и поп-арт. Кризис капитализма породил кризис культуры.
— Да, высочайшая вершина, — согласился Федор и тут же возразил себе: — Но уже в самом зародыше этот прекрасный цветок был поражен червоточиной распада.
— Что ты имеешь в виду? — задиристо спросил Станислав, к которому Федор сразу почувствовал неприязнь.
