Прежде всего он увидел очерченную безукоризненно правильными линиями гладкую, без единой морщинки высокую шею, которая плавно переходила в округлые плечи. Такие совершенные контуры встречаются лишь в мраморе древнегреческих мастеров.
Отливающие живым блеском темно-каштановые волосы были уложены на затылке тяжелым узлом. Может быть, девушка почувствовала на себе пристальный взгляд Федора, а может быть, произошло это случайно, но она вдруг повернула лицо к Федору и лишь на секунду задержала на нем смелый, призывный взгляд больших темных глаз, который смутил его своей откровенностью: она будто звала Федора за собой. Он успел разглядеть ее красивое лицо с очень белой и ровной, будто отполированной, сияющей кожей и полные яркие губы, приоткрытые в счастливой, торжествующей улыбке.
Черноволосый парень в массивных очках, державший девушку под руку, что-то негромко сказал ей, девушка повернулась к нему и пошла вперед. Высоко подняв голову и глядя прямо перед собой, несла она на гордой, точеной шее прекрасное, счастливое лицо.
Странно, что именно в этот момент он почувствовал, как острая тоскливая боль вошла в его сердце. Наверное, это произошло потому, что он не знал, отчего так счастлива девушка. И еще, наверное, потому, что она была счастлива, не зная даже о существовании Федора Устьянцева на земле…
Федор пошел за девушкой.
Только теперь он увидел ее всю: высокую, хорошо сложенную, в тонком бело-розовом свитере и короткой юбке цвета умбры, открывающей длинные крепкие ноги.
Его взгляд уже безразлично скользил по гладким, пестро раскрашенным поверхностям картин — они не вызывали в нем никаких ответных эмоций. Конечно, красивы были продавщицы, актрисы и дамы полусвета, бездумно и загадочно улыбающиеся с полотен Мане и Ренуара, но незнакомая девушка казалась Федору прекрасней их всех, и он с восхищением любовался ее сияющим, как бы освещенным изнутри лицом, линиями тела, ловил волшебный блеск жизни в глазах, который не дано воссоздать никакому художнику; проходя мимо нее, он не мог удержать себя и будто случайно коснулся ее руки, в которой билась горячая кровь. И тут впервые всеми своими чувствами, всем существом постиг, что красота трепетной живой плоти бесконечно превосходит даже самое гениальное мертвое ее отображение.
Все его мысли были поглощены незнакомой девушкой, подарившей ему мимолетный двусмысленный взгляд. Кто она? А этот черноволосый парень с нею — ее знакомый или муж? Откуда они?
