Она распускает длинные пышные волосы, сверкающим потоком падающие на спину, Федор влюбленно перебирает их, зарывает в них свое лицо, Катя со смехом отталкивает его, чтобы он не мешал ей, расчесывает пряди гребенкой — при этом в волосах потрескивают электрические разряды — и, встряхнув волосы резким движением головы, собирает их на затылке в тяжелый узел, снова подкрашивает губы, вставляет в уши маленькие сережки с изумрудными камешками.
Встав из-за трельяжа, одергивает платье и спрашивает:
— Ну как? На мне все в порядке?
— Ты всегда великолепна! — Федор хочет снова обнять ее, но Катя увертывается:
— Все, все, все! Посиди здесь спокойно. Я пойду на кухню, приготовлю ужин.
— Я пойду с тобой. Ну что я буду делать здесь без тебя?
— Нет! Там собрались все наши, и тебе совсем ни к чему торчать среди них.
Оставшись один, Федор разглядывает комнату. Над тахтой висит большой, писанный маслом поясной портрет Кати. Портрет сделан претенциозно, в модной условной манере, Катя на нем совершенно непохожа: какая-то грубая, вульгарная и старообразная. Он присмотрелся к подписи в углу: «В. Козюрин — 72 г.». Это, наверное, работа Валерия, студента художественного института, о котором говорила Катя.
У входа стенной шкаф, на стене гипсовая голова Дианы-охотницы.
Справа от тахты в углу до потолка поднимается стеллаж, беспорядочно заваленный книгами, иллюстрированными журналами, тетрадями, пластинками для проигрывателя. Напротив окна — вишневого цвета полированный письменный стол на высоких тонких ножках, на нем старинные бронзовые часы, хрустальная ваза с только что срезанными красными и белыми гвоздиками. Как досадно, что он впопыхах не догадался купить цветы, когда ехал сюда. Слева на стене репродукция с картины Гогена из таитянского цикла «А, ты ревнуешь?», изображающая обнаженных женщин. У трельяжа две акварели, окантованные тонкими латунными рамками, а в простенке у двери сделанное синим мелком изображение бородатого святого с нимбом вокруг головы — это работы Кати. Она мечтала поступить в архитектурный институт, но срезалась на экзамене по рисунку, и ей пришлось пойти в строительный.
Все предметы и их расположение говорили, что в комнате живет молодая, беспечная и праздная женщина, любящая искусство и имеющая хороший художественный вкус. Вещи сами по себе были обыкновенные, стандартные, тысячами продающиеся в магазинах, но оттого, что они соприкасались с Катей, они будто впитали в себя частицу ее души и теперь излучали невидимое, но реально ощущаемое Федором обаяние, которое, будто озон после грозы, возбуждало его.
