Впрочем, поначалу вдовствующая графиня Кэтрин была более чем подозрительна на этот счет.
– Я этого не одобряю. Это ваших рук дело, Джоанна?
– Вот уж точно нет, – легкомысленно ответила я, как будто все это вообще не имело для меня значения. – Я никогда не считала сэра Томаса подходящей кандидатурой для этих задач. Ваш сын сам принял его предложение. И король тоже счел это удачной идеей. И если вам угодно принять меня за женщину, которая желает дискредитировать благородство своего происхождения, допуская какого-либо рода крайности под собственной крышей, то вы меня просто плохо знаете.
Так мы и жили, донельзя прилично, точно монашки в женском монастыре. Будущее представлялось мне в тумане. Я знала, что вечно такое состояние спокойствия продолжаться не может. Это определенно напоминало мне затишье перед бурей, которое я как-то наблюдала много лет тому назад, когда после зловещей полной тишины налетел разрушительный шквал и хлынули потоки воды, каких и представить себе трудно.
Иногда я чувствовала на себе взгляд Томаса, который сверлил мне спину между лопаток. Однажды он слегка прикоснулся ко мне, передавая за столом салфетку, чтобы я вытерла пальцы, и между нами словно проскочил электрический разряд. Но это мгновенно прекратилось, потому что я уронила салфетку. Он поднял ее с пола, аккуратно сложил и вернул на место, положив возле моего ножа.
Никакого скрытого смысла. Все совершенно случайно.
К концу первого месяца такого существования, когда я начала скучать по удобствам и роскоши, которые мой кузен Эдуард привносил в обновляемый им Виндзорский замок, Уилл по простоте своей душевной начал предлагать нашему управляющему кандидатуры подходящих, по его мнению, невест. А Томас, как мне показалось, начал прислушиваться к этим предложениям. Я и сама тоже прислушивалась к ним, леденея от досады.
С другой точки зрения, не это ли самый лучший выход для всех нас?
В эти дни я узнала себя с худшей своей стороны. Я не могла заполучить Томаса Холланда, но и не желала своими руками отдавать его какой-то другой женщине. Ревность с ее зелеными глазами была прежде мне незнакома; в своей привилегированной жизни мне раньше не доводилось хотеть чего-то, принадлежащего кому-то еще. И сейчас я испытывала весь дискомфорт этого чувства и сопровождающую его мучительную ярость.
Тем временем король с большим энтузиазмом, заразившим также его рыцарей и высшее военное руководство, планировал новую кампанию во Франции.
