– Для меня было высокой честью и большим удовольствием посвятить его в рыцари в знак наших свершений за морем. Меня переполняла гордость, что мой сын должен будет оказаться в самой гуще сражения при Креси, своей доблестью обеспечивая нам победу. Как и многие другие, присутствующие здесь. – Король развернулся в сторону группы семейства Монтегю и продолжил: – Среди которых не последним был Уильям Монтегю, сын моего большого друга, безвременно почившего, к великому нашему сожалению. Но если бы он был жив, то сегодня тоже гордился бы отвагой и мужеством своего сына. – Эдуард бросил взгляд на Уилла, который густо покраснел до самой макушки.
– Здесь также находится и Томас Холланд, в очередной раз доказавший, чего он стóит. Этого человека мне не забыть никогда, и образ его, олицетворяющий славу Англии, будет вставать перед моими глазами всякий раз, когда наши отважные рыцари будут поднимать чашу славного английского эля, празднуя наши очередные победы.
Среди рыцарей, очевидно знавших, что имелось в виду, прокатилась волна одобрительного ропота. Лицо Эдуарда раскраснелось от возбуждения.
– Дело было под Руаном. Мост на нашем пути был уничтожен, так что нам было не добраться до французов. Это препятствие ломало все наши планы. И что же тогда сделал Томас? – Сойдя с помоста, король обнял Томаса за плечо. – А сделал он то, что мечтал бы сделать каждый. Подойдя к краю разрушенного моста, он громовым голосом прокричал, обращаясь к французской армии: «Святой Георгий за короля Эдуарда!» Он кричал это снова и снова, и мощный голос его звенел от страсти. Это был потрясающий момент, который вдохновил нас всех. А в бою он так же мужественно вел людей за собой своим мечом. Примите же, Томас, мою искреннюю благодарность за это.
Томас поклонился. Было заметно, что он очень напряжен и скован. А еще в его позе угадывалось ожидание – я не могла в этом ошибиться. Или могла? Может быть, ему было трудно принять такие восхваления от короля? Я взглянула на Уилла, но на лице его были лишь одобрение и восхищение подвигами Томаса.
Тем временем покрасневший от смущения Томас взял слово, чтобы высказать Эдуарду признательность за его похвалу.
– Война влияет на нас странным образом, сир. А то, что я сказал, было чистой правдой. И это, по крайней мере, внесло смятение в умы французов, подорвав их боевой дух.
– И мы благодарны вам за это.
Король вернулся на свой помост.
– Перед тем как мы перейдем к столу – а все здесь присутствующие приглашены на пир, – нам нужно уладить еще одно дело. – Король, пребывавший в отличном настроении, жестом подозвал к себе двух французских аристократов. – Здесь перед вами двое высокопоставленных вельмож, которые храбро сражались против нас и достойны уважения, несмотря на то что сейчас они пленники. Я хочу представить вас своему двору, господа. Граф Э, коннетабль
