— Кристина!
Она обернулась. Марк был позади нее, раскрасневшийся от бега, пытаясь догнать ее. Он остановился, когда она повернулась и на мгновение заколебался, выглядя как человек, решивший сделать шаг в пропасть.
— Сейчас я должен быть с Хелен, — сказал он. — Но мне нужно с тобой поговорить. Я хотел поговорить с тобой, с тех пор как… долго объяснять. Встретимся вечером на парковке, когда взойдет луна. Она кивнула не в состоянии что-либо сказать от удивления. К тому времени как она поняла, что «когда луна взойдет» — не лучший ориентир по времени — а вдруг будет облачно? — он уже исчез на другом конце коридора. Она вздохнула и пошла отправлять огненное сообщение Катарине Лосс.
* * *
Со смерти Роберта Лайтвуда прошло всего несколько дней, но Гораций Дирборн уже успел полностью изменить интерьер его кабинета.
Первое, что заметила Эмма — со стены пропал гобелен Битвы при Буррене. В камине горел огонь, а на месте гобелена, изображавшего Алека Лайтвуда, теперь висел портрет Зары Дирборн. Она была изображена в боевом облачении, ее длинные до талии русые волосы были заплетены в косы, похожие на те, что носили викинги. «ЗАРА ДИРБОРН, ГЕРОЙ КОНКЛАВА» гласила золотая табличка на раме.
— Тонко, — пробормотал Джулиан. Они с Эммой только что зашли в офис Горация. Инквизитор стоял, склонившись над столом и рылся в бумагах, и, казалось, не замечал их. Стол, по крайней мере, остался тот же, только теперь за ним висела большая табличка, которая гласила:
" ЧИСТОТА — ЭТО СИЛА. СИЛА — ЭТО ПОБЕДА. СЛЕДОВАТЕЛЬНО, ЧИСТОТА — ЭТО ПОБЕДА.»
Дирборн закончил копаться в бумагах и выпрямился.
— Возможно, «Герой Конклава» немного простовато, — сказал он задумчиво, давая понять, что услышал комментарий Джулиана. — Может «Современная Боадицея»? Если вы не в курсе, она была…
— Я знаю, кто такая Боадицея, — ответил Джулиан, садясь на стул. Эмма последовала его примеру. Стулья тоже были новыми и с жесткой обивкой. — Королева-воительница Великобритании.
— Дядя Джулиана занимался изучением эпохи античности, — сказала Эмма.
— Ах, да, Зара рассказывала мне об этом. — Гораций тяжело опустился на свой стул. Он был высоким, худощавым, с ничем не примечательными чертами лица. Поражали лишь его размеры — руки у него были огромные, а его широкие плечи выступали сквозь ткань его формы. Должно быть, они пока не успели сшить ему костюм по размеру.
— Что ж, дети. Должен сказать, вы меня удивили. Между семьей Блэкторнов и Карстаирсов, и Конклавом всегда было такое… активное сотрудничество.
