В этот раз, как и всегда, когда сын возвращался домой, начинались слезы радости, поцелуи, объятия. Мать и сын допоздна вместе сидели в гостиной и не могли наговориться. Хотя некоторые высказывания Лео больно кольнули Викторию — один раз сын презрительно отозвался о ком-то из школьных друзей: «Он, в сущности, неплохой парень, но его родители обычный рабочий скот».
— Лео, как ты можешь так говорить! — воскликнула Виктория.
— Так ведь его отец чуть ли не у станка стоит, — пожал плечами сын. — Этот парень в нашу школу случайно попал. Его обучение оплачивает какая-то богатая тетя. Однажды мать приехала его навестить, ты бы видела, как она была одета! Не лучше нашей поварихи или уборщицы. Мне было за него стыдно, честное слово.
— Значит, если бы я приехала тебя навестить без этого манто, в старом платье, тебе было бы стыдно? — похолодев, спросила Виктория.
— Но ты же так не приезжаешь! — ответил сын.
— Да, но если мы вдруг разоримся, да мало ли что может случиться, что же, тогда ты… отвернешься от меня?
— Ну, мама, ну что ты спрашиваешь! — ушел от ответа сын. — Мы же не разорились, а если бы это случилось, я бы уже не учился в этой школе.
Они перешли на другую тему, но тот разговор тяжелым камнем лежал на душе Виктории. Неужели у нее, презиравшей сословные рамки, пробившей себе путь в жизни упорным трудом, вырастет вот такой сын? «Если бы он увидел свою бабушку», — с горечью думала Виктория, вспоминая свою мать, работавшую в Бильбао то билетершей в кинотеатре, то продавщицей в лавке. А когда она осталась вдовой, чтобы поднять детей, пошла работать на ткацкую фабрику. «А мама Чоле, — вспомнила Виктория приемную мать Бето, — совсем простая женщина, а какой души человек. Этот Гаспар Герреро ей и в подметки не годится».
И Виктория решила — она непременно возьмет Лео с собой к Бегонии. Там он уйдет из-под влияния этих Герреро, а они с Бегонией приложат все усилия, чтобы убедить мальчика в том, что деньги и положение в обществе — далеко не самое главное в человеке.
Нужно только, чтобы Лео сам сообщил отцу о том, что не хочет ехать в Монтеррей или в Чикаго, а предпочитает отправиться с матерью в Веракрус. Устроить это казалось Виктории проще простого, ведь очевидно, что сын захочет провести каникулы с мамой.
Виктория оделась и поспешила вниз. Настроение у нее было самое радужное. Еще несколько дней, и они вместе с сыном надолго уедут из этого мрачного дома.
Виктория уже спускалась по лестнице, когда ее внимание привлек какой-то странный шум, доносившийся из кухни — сдавленные крики, возня. Затем все затихло, и вдруг раздался резкий и громкий крик Лео.
