Все те черты характера, которые раздражали Викторию в Умберто, были у Гаспара выражены в стократ ярче. Он был из той неприятной породы богачей, которые считают, что деньги дают им право распоряжаться судьбами окружающих, являющихся, по их мнению, не более чем их рабами. Гаспару ничего не стоило отхлестать по щекам шофера, недостаточно проворно открывшего дверь автомобиля, грубо приставать к хорошенькой служанке и рассчитать ее, если она не захочет ответить на его ухаживания, накричать на официанта в кафе, обозвать «дураком» престарелого сторожа. Все, кто был беднее его самого, не были в его глазах людьми. И в таком же духе он воспитывал своего сына Херардо, выросшего самовлюбленным эгоистом и способного на любую подлость, лишь бы добиться своего.
Прошлым летом, поддавшись уговорам Умберто, Виктория отправила сына в Монтеррей, но, когда он вернулся, она горько пожалела об этом. Виктория буквально не узнавала сына. В Лео появилась какая-то заносчивость, он стал резким со слугами и, чего Виктория особенно не переносила, начал кичиться богатством своего отца и всей семьи Герреро.
Нет, она не могла снова отдать Лео в эту семью.
— Я бы хотела взять его с собой, — сказала Виктория, — пусть мальчик побывает на море.
— Хорошо, мы еще вернемся к этому, — кивнул головой Умберто. — Я бы, конечно, предпочел, чтобы он проводил больше времени в семье Герреро. Надеюсь, он в будущем пойдет по нашим стопам.
Виктория промолчала. Больше всего ей хотелось, чтобы Лео не унаследовал ни одной черты Герреро, но вслух она решила об этом не говорить.
Как бы там ни было, одно было решено — она едет к Бегонии.
ГЛАВА 5
Виктория и Леопольдо
Виктория проснулась с каким-то радостным чувством, какого у нее уже давно не было. «Вчера произошло что-то хорошее, — вспомнила она. — Ах да, я еду к Бегонии. И Лео со мной». В том, что ей удастся убедить мужа и взять сына в Веракрус вместо того, чтобы снова отправлять к дядюшке Гаспару, она была совершенно уверена. В конце концов, в том, что касается сына, она тоже имеет право голоса.
Два дня назад Лео вернулся домой из своей частной школы, столь дорогой и престижной. Виктория, пожалуй, предпочла бы, чтобы сын жил дома, где она могла бы с ним постоянно общаться, но Умберто и слышать об этом не хотел. Его сын должен получить самое лучшее (то есть самое престижное) образование, еще в школе завязать контакты с «людьми своего круга», — другими словами, войти в замкнутое общество мексиканской элиты. Все это Виктории не нравилось, но она не спорила.
