Половину мест в автобусе уже занимают какие-то пассажиры.
— Пардон! — вежливо говорю я одному из них, стараясь произнести это слово с настоящим французским прононсом.
— Плиз! — отвечает мне он по-английски, придвигаясь к окну и освобождая место рядом с собой.
Автобус трогается.
— Вы из Англии? — спрашиваю своего соседа.
— Да, из Кембриджа.
— И там же живете?
— Нет, я вместе со обоими коллегами был в Англии на конференции физиков, а постоянно живу в Киеве!..
— Что-о?.. Здоровеньки булы!
Автобус вздрагивает от дружного хохота. Поистине, «своя своих не познаша»! Мы с «иностранцем» переходим на родной украинский язык и уже безо всякого «прононса» с удовольствием говорим о том, что в наше время советских людей можно встретить повсюду.
На площади Инвалидов мы прощаемся: делегация ученых едет дальше, в отведенную ей гостиницу, а нам предстоит зайти в главную контору «Эр Франс», чтобы выяснить, куда нас пошлют ночевать.
В конторе, у окошка администратора, большая очередь. Присоединяемся к ней, ждем, тихо разговариваем.
Ко мне подходит мужчина средних лет в светлом «стильном» костюме — опущенные плечи, узенькие брючки, остроносые ботинки. Наманикюренными пальцами, на которых сверкают золотые перстни, он поглаживает свою смолянисто-черную бородку. Старательно выговаривает слова:
— Услышал ваш язык и захотелось поговорить… Я тоже из России. Убежал оттуда в 1932 году, когда состоялось мое бармицве… Вы знаете, что это такое?
— Тринадцатилетие, вступление в юность.
Мой ответ его поражает:
— Не думал, что вы знаете! Разве ваши евреи отмечают бармицве? Им разрешают справлять религиозные обряды?
Объясняю ему, что отправление религиозных культов — дело совести каждого гражданина и по Советской Конституции никто не может запретить человеку верить или не верить в бога.
— Что вы говорите! У вас и теперь есть синагоги?
— Есть. Хотя я их не посещаю, но мне известно, что в Москве, в Киеве, в Одессе да и в других городах…
Он широко раскрывает глаза:
— Странное дело! Наши газеты давали совсем другую информацию…
— Простите, — спохватывается он, — я не отрекомендовался. Моя фамилия Медалье… Доктор Медалье.
Я присматриваюсь к этому модно одетомучеловеку. Действительно, внешне он похож на врача или на юриста.
— Вы терапевт?
— Нет, я доктор богословия, главный раввин в английском городе Лидсе. Мой отец был когда-то главным раввином в Москве.
— Он тоже был Медалье?
— Вас удивляет моя французская фамилия? Мой предок был французским евреем. Он прибыл в Москву вместе с войсками Наполеона…
